Свет погас, и призрачный, растворяющийся в сумраке человек уставился на чёрные влажные улицы. Может, и на меня. Его бледное лицо на секунду показалось из темноты, когда он закурил. Я пошёл дальше, а когда оглянулся, то в окне виднелся лишь тлеющий огонёк сигареты. Он мерцал, когда курящий затягивался. Ему тоже не спалось этой нескончаемой ночью.
Внутри стояла пустота. Справиться с ней помогали звуки. Я прислушался к ним, и сквозь дождь различил игру саксофона. Пошёл на неё.
Два одиноких уличных музыканта играли нуар-джаз. Точнее, подыгрывали дождю. Один на саксофоне. Другой обозначал замедленный ритм с помощью бас-гитары. Они стояли на фоне кирпичной стены под навесом, защищавшем от дождя.
Слабый свет задерживался на полях шляп. В сумрачной атмосфере отсвечивали рубашки музыкантов, саксофон и гитара. Они не смотрели в мою сторону. Просто играли. Я слушал мелодию и пытался рассмотреть лица. Тщетно. Под полями шляп поселилась темнота, вперемешку с неверным паром от дыхания.
Я положил на стоящий рядом динамик платёжную карту, на которой оставалось немного денег. Саксофонист поблагодарил кивком и подарил на прощание соло, из той серии, какие долго не забываются.
Я направился дальше. Внутри уже не было так пусто. Там звучала музыка, саксофон и дождь.
На краю широкой безлюдной площади показалась рельсовая дорожка метро, выходящая на поверхность города. На неё выехал поезд. В вагонах находилось по две-три одиночки. Каждый смотрел в окно замершим взглядом. Сквозь влажные стёкла и плывущий в серых огнях город.
Поезд объезжал площадь по длинной дуге с небольшим наклоном. Замедлился и встал у остановки. Люди вышли и побрели, каждый в свой угол. Их не встретили у перрона. Они такие же одиночки. Электронное табло с неоновой подсветкой показывало точное время – полночь. Значит, это последний рейс на сегодня. Или уже на вчера.
Из-за низких, подсвеченных городскими огнями туч иногда выглядывала луна. И тогда её слабый свет проливался на улицы. Редкие встречные плыли в нём, будто тени, увлекаемые сквозняком, по каменным стенам и мокрому асфальту.
Я засмотрелся на луну и едва не попал под машину. Странно, что меня не сбили. Я был совершенно разбит, точно пьян. Потерян.
Оглянулся. Перед глазами пронёсся калейдоскоп витрин и стёкол проезжавших всюду машин. Автомобили блеснули совсем рядом, спереди и сзади, по сторонам. Затем видение стихло, и улица опустела. До меня дошло, что я стою посреди проезжей части. Я вспомнил, что машины сигналили, проезжая мимо. Что слышался визг тормозов и шин. Удивительно, но меня не сбили.
