Небо нереального глубокого синего цвета быстро меняло оттенок, если смотреть ближе к солнцу и к линии горизонта. Переход светил за эту грань видимого и невидимого, буквально поджигал небо. Оно краснело. Как сок граната или кровь жертвенной птицы.
После полного захода солнца воздух, находившийся вдали и наполненный высокими облаками из рубиновой пыли, долго горел красным. Он освещал море на многие мили. Как таковой ночи не наступило.
– Впечатляет? – спросил ас-Сенш.
– Не оторваться.
– Держи!
Я едва успел поймать брошенный в мою сторону большущий рубин. Его было трудно заметить в воздухе – он будто являлся кусочком неба. Я посмотрел через него на просвет. Точно. Частица здешнего заката.
Большой и дорогущий камень стоил примерно столько же, сколько весь рейс. То есть моя зарплата поднялась вдвое. С чего бы? Он так небрежно подбросил камень, будто у него в карманах целая россыпь. А ещё говорил о том, что продал дом. Хотя… если он псих, то возможно. Продал дом, чтобы не было, куда отступать.
Ветер поменял направление и стал почти встречным; ас-Сенш спустил косой парус, хотя с таким мы могли идти хоть против ветра.
– Почему?
– Нас донесёт течение.
– Это как река посреди моря?
Моряк кивнул. Он закрыл коробочку компаса, отошёл от штурвала и приблизился к борту. Опёрся об него, закурил трубку. Я взялся было за штурвал, но ас-Сенш остановил меня:
– Нет. Течение само вынесет.
Ладно.
– Не умеешь ждать? – спросил ас-Сенш.
– Нет, – я замотал головой. – Подожди. Причём здесь это?
– Не пытайся контролировать всё. Море само решит. Не пытайся заставить его сделать что-то.
Он докурил и отправился в каюту:
– Разбуди, когда вода вынесет нас к острову.
– И только? Вы говорили о корабле. Ваш груз там или нет?
– Мы пройдём к кораблю по берегу.
– Почему?
– Там… сложный фарватер, – последнее слово донеслось уже из-за двери.
Его слова не очень убеждали. Однако поведение моряка говорило о том, что он уверен в себе. Что ж, если он совсем расщедрится на камни, то мне долго не придётся выполнять заказы. Можно будет выходить в море только для себя.
* * *
Я не зажигал фонаря на корме – хватало рубинового света, стекавшего с причудливого здешнего неба. Один его участок по правому борту до сих пор играл огнями заката. По левому борту виднелся участок неба, не подверженный влиянию рубиновых вулканов. Там стояла привычная ночь, зажигались ночные звёзды. Я стал сверяться с проявлявшимися созвездиями, и выходило так, что морское течение несло верным курсом.
