Профессор был разбит и сидел, опустив голову. Он понимал, что все сказанное Василием Александровичем не является правдой. Но и привести веские доводы, чтобы опровергнуть его слова, не мог, он потерялся в своей некомпетентности и сдался. Дед торжествовал. Разгоряченный, с видом победителя, высоко подняв голову, он ходил по комнате, искоса посматривая на побежденного противника.
– Вы закончили? – заговорил Синицын. – Тогда позволю себе перейти к намеченному плану. Я составил необходимый список снаряжения и продовольствия. С размерами одежды пусть каждый разбирается сам. Предлагаю разделиться, половина – за снаряжением, половина – за едой…
– План не одобряю, – возразил Василий Александрович. – Тем, кто был засвечен, лучше не вылезать в город. У нас есть парни, которых никто не видел. Предлагаю их разделить на две бригады и отправить в магазины.
– Согласен, – кивнул Синицын. – Вот необходимый список, – он передал список старшему из парней. – Уточните у всех размеры… Адрес магазина – на листке.
Не теряя времени, ребята записали размеры одежды для всех, их пожелания и уехали за покупками. Мы же опять приготовились ждать. Оставшиеся парни предложили развеяться и сыграть во дворе в волейбол, и все с радостью приняли эту идею. Кроме профессора – он сидел насупившись и смотрел на всех из-под густых бровей недружелюбным взглядом. Я раньше таких черт характера в профессоре никогда не замечал. В моей жизни он был авторитетом номер один, особенно после отъезда родителей. И если мне не к кому было подойти и спросить совета, я шел к профессору. Когда меня как-то за драку загребли в милицию, туда приехал профессор, поручился за меня и забрал к себе. Он в каком-то роде заменял мне отца. А теперь для меня открылось в нем что-то новое, и я не понимал – хорошее или плохое. Мне очень трудно было определить это новое – уж очень сильно держало старое. Но одно чувство я различил отчетливо – в тот момент мне его стало жалко. Все время, пока мы играли, я думал о профессоре, его поведении, явной неприязни к деду и вообще о том, кем же он все-таки является.
За игрой время пролетело очень незаметно, и нас отвлекли от нее лишь парни, вернувшиеся с продовольствием.
– А что, филина своего вы все-таки отпустили? – спросил один из них, подходя к нам.
– Какого филина? – не понял Василий Александрович.
– Ну, профессора этого.
– Он в доме оставался… – сказала Анфиса.
– В доме его нет!
Все ринулись в дом на поиски Петра Андреевича. Обыскали все. Ни его, ни Золотого цветка. Выходит, профессор удрал, прихватив с собой наш драгоценный артефакт.
