– С какого пробега? – опять не понял профессор.
– Есть такая дистанция, «земля – земля» называется. Знаете? Так вот – одних на небо снимают, а кто совсем плохо себя ведет, того под землю, в пекло адское, – с недоброй иронией по слогам произнес дед.
Петр Андреевич хлопал глазами и непонимающе смотрел то на меня, то на Василия Александровича, который встал с дивана и начал энергично ходить по залу, видимо, соображая, что делать дальше. Через какое-то время он остановился, и посмотрел на профессора в упор.
Тот завертел головой по сторонам, словно ища, на кого дед может так смотреть. Затем вдруг неожиданно резко спросил:
– Что? Что вы на меня так смотрите?
– Можно без фамильярностей. Вы хоть и моложе меня, но можете на ты…
– Извините. Вам сколько лет? – любезно, но с раздражением, спросил профессор.
– Восемьдесят шесть… – спокойно ответил Василий Александрович.
– Сколько? – разом воскликнули мы с Анфисой.
– Восемьдесят шесть, – с улыбкой ответил дед, – А что вы думали? Я не юнец.
– Я думал – около шестидесяти… – ответил я, совсем растерявшись.
– Хорошо сохранился… – сказал комплимент профессор.
– Да, неплохо… Чего не скажешь о вас, – не упустил возможности съязвить Василий Александрович.
Их взаимная антипатия немного забавляла, но, с другой стороны, нам сейчас было крайне необходимо сконцентрироваться на наших задачах, а не дразнить друг друга.
Анфиса словно прочитала мои мысли и сделала замечание:
– Может быть, вы перестанете цеплять друг друга и досаждать словами? Вы же взрослые люди, а ведете себя, как дети. Нам решать надо, что делать будем, а вы тут развлекаетесь полемиками.
Профессор отвернул голову, сделав вид, что ничего не слышит.
Василий Александрович поднял руки вверх в знак полного подчинения и после непродолжительной паузы сказал:
– Я придумал, что мы будем делать. Я сейчас позвоню своим ребятам. Не хотелось никого впутывать, но самим нам к Синицыну являться нельзя, там сразу примут на месте. Парни поедут прямо к нему и привезут его сюда.
– Так просто привезут? – удивился я.
– Да, просто привезут. Уйти от хвоста – дело техники, они знают, что делать, – продолжал дед, не обращая внимания на мой вопрос. – Так как лица приедут незнакомые, их брать, скорее всего, не будут, захотят проследить. Если же Синицына дома не окажется, придется ему позвонить, и тогда действовать будем по-другому. Но первичный план прост: внаглую. Приехали, забрали и уехали. Надо надеяться, что на деле все получится так же просто, как на словах. Возражения? Предложения?
