Я люблю женщин. Я очень люблю женщин. Ха-ха. Но я и не это хотел сказать, нет, нет… Я обнаружил, что по каким-то причинам люди считают меня ….. странным. Впервые я почувствовал это в пансионате по тому, как ко мне относились другие мальчики. Потом Отец, с присущей ему прямолинейностью и честностью, указал мне на это: «Если бы ты родился там…»- мы находились тогда в библиотеке и он указал вниз, на деревню. — «Если бы ты родился там, то стал бы деревенским посмешищем. К счастью для тебя, ты родился здесь и мы принимаем тебя таким, какой ты есть» Ха-ха. Так что в девять лет, я узнал: что я кажусь смешным для людей, что мне не дано той легкости в общении, которая есть у других, что… что я никогда в жизни не добьюсь успеха, что бы ни понималось под словом «успех» …
Имон: Казимир…
Казимир: Подожди, подожди, пожалуйста…Как ты понимаешь, это было очень важное и очень трудное для меня открытие. Но, с другой стороны, я понял, что, если мне не доступны широкие сферы общения, то я должен сосредоточиться на более узких. Действительно, я пришел к заключению, что если я буду взвешивать все, что я собираюсь сказать или сделать, то я смогу жить в этом узком, возможно очень ограниченном пространстве, не допуская, чтобы мне причинили большую боль. Я понял, что смогу испытать какое-то счастье и, возможно, даже подарить какое-то количество счастья другому. Это было мое большое открытие. Правда, здорово?!(Музыка) Без него Усадьба уже совсем не та… Она как будто не существует.(Начинает вышагивать). Надо как-нибудь поговорить, Имон.
Имон: Да.
Казимир: Мы ведь с тобой никогда не говорили по душам?
Имон: Пожалуй.
Казимир: Я бы хотел поговорить с тобой, потому что я знаю, ты понимаешь… (указывает жестом в сторону дома) как этот дом повлиял на всех нас.
Имон: Видишь ли…
Казимир: Нет-нет, я уверен. И ты расскажешь мне о своей работе, о Лондоне. А я расскажу тебе о своих детях и о Гамбурге. Пожалуйста, Имон!
Имон: Хорошо.
Казимир: Прекрасно. В следующий раз. Ну вот, видишь, у нас даже наметились темы для осуждения. Когда я приехал два дня назад и поднялся, чтобы увидеться с ним… разве прошло всего два дня … Я стоял, смотрел на него и мне вспомнились строчки: «Мой Отец умирает». Вот эти:
«Не очень скоро для тебя
Рассвет разгонит тьму,
И тогда я начну с тобой вести
Сбивчивый и долгий, долгий, долгий разговор,»
Что-то есть зловещее в этом «долгий, долгий, долгий», правда? Ха-ха…
Входят ДЖУДИ и ЭЛИС. КАЗИМИР снова начинает вышагивать. ДЖУДИ в темном платье, несет чемодан Элис. ЭЛИС одета в пальто, на плече ее дамская сумочка. Они оставляют свои вещи в кабинете.
