Вилли: Jesus, Maria and Josef…
Имон: (к Джуди) Вспоминаем былые времена.
Джуди: (к Вилли) Кофе, наверное, уже остыл?
ВИЛЛИ мгновенно встает с места.
Вилли: Посмотрю, осталось ли что-нибудь.
Смотрит на остатки пикника.
Имон: Помнишь тот вечер, когда мы на дядином мотоцикле укатили на танцы?
Джуди: Да.
Имон: А потом сидели вон там (показывает на беседку) и смотрели восход.
Казимир: Вот они! Еще две лунки! Второй угол! Все видите?
Он встает и помечает новое место салфеткой, так же, как и прежде, потом переходит на другую сторону лужайки.
Имон: У тебя на голове была диадема твоей матери, помнишь?
Джуди: Да.
Имон: Все помнишь?
Казимир: А эта, должно быть, номер три.
Опускается на колени и продолжает ощупывать землю.
Элис: (с закрытыми глазами) Мне известно из достоверного источника, что мисс Квирк иногда поигрывает на гавайской гитаре и поет неприличные песенки.
Имон: Ежик тогда запутался в теннисной сетке. Так закрутил ее вокруг себя, что даже иголки не были видны. Ты сказала, что он похож на меня. Помнишь?
Джуди: Да.
Имон: А я предложил тебе выйти за меня.
Элис: Том, мне стыдно признаться в этом, но я люблю неприличные песенки.
Имон: И ты мне ответила: «Да».
Джуди: На чем мы остановились? Такси. Что с такси, Вилли?
Вилли: Нам понадобятся только два. Одна машина отвезет Джерри в церковь, потом вернется за тобой и Клер. Вы дождетесь здесь другую машину и с остальными гостями приедете в церковь. (Возвращается в чашкой кофе) Чуть-чуть осталось. Неплохие были времена, правда, Имон? Эти танцы всю ночь напролет.
Имон: Хорошие были времена, профессор.
Том: Почему были?
Имон: Годы плебейства прошли. Учение смыло все наши чувства.
Он увеличивает громкость и снова поет.
Имон: «Так темна эта ночь… па-ба-де-бу-па-да-ба…»
Уменьшает громкость
Джуди: Вина, я думаю, хватит на всех.
Элис: Смотрите, его должно хватить!
Вилли: (к Элис) Еще две бадьи: этого достаточно?
Элис открывает глаза и садиться прямо.
Элис: Да, старина Вилли! (Поет) «Выпей со мной, выпей мой взгляд…»
Имон подпевает.
Имон: «Бу-да-ди-ду-ба»
Элис: «… и я выпью твой…»
Казимир подпевает, не прекращая своего занятия.
«Или оставь поцелуй в бокале
И я больше не попрошу вина.»
Элис откидывается назад, закрывает глаза и продолжает напевать.
Имон: (Тому) Узнаете?
Том: Елизаветинская эпоха. Бен Джонсон?
Имон: Он самый. Частенько он пробирался к бабушке в кладовку и декламировал ей свои вирши.
Том: Думаю, мне стоит это проверить.
Имон: Ну зачем мне вам врать?
Отец: Я тщательно взвесил все, что было сказано, и теперь хочу вас спросить … Я хочу знать… Я хочу…Я…
