– А кто подрядился делать?
– Мистер Джошуа Пай из Кармоди. Он уже почти закончил покрывать дранкой. Мы заключили контракт со всеми семействами Пай. А их, знаете, четыре. Они заявили, что не дадут ни цента, если работу не поручат Джошуа. Они вместе собрали двенадцать долларов, и мы подумали, что не следует бросаться такой суммой, хотя многие считают, что не следовало давать им эту работу. Миссис Линд говорит, они пытаются нажиться на всем.
– Главное, чтобы этот Джошуа хорошо сделал работу. Если да, то для меня не имеет значения, Пай его фамилия, Пирог или Пудинг.
– У него репутация хорошего мастера, хотя и говорят, будто он странный человек. Он почти не разговаривает.
– Тогда он действительно странный, – с насмешкой произнес мистер Харрисон, – или, по крайней мере, здешний люд иначе его и звать не будет. Я никогда не был особым говоруном, пока не переехал в Эвонли, но мне пришлось перейти к словесной самообороне, иначе миссис Линд сказала бы, что я немой и начала бы сбор денег на обучение меня языку глухонемых. Вы что, уходите, Энни?
– Надо. Надо вечером подшить кое-что Доре. К тому же надо поберечь Мариллу и посмотреть, как бы там Дэви не выкинул еще какой-нибудь номер. Сегодня утром первое, что он сказал, было: «А куда уходит темнота, Энни? Вот бы посмотреть». Я сказала ему, что она уходит на другую сторону земли, но после завтрака он заявил, что это не так, а уходит она в колодец. И Марилла сказала мне, что четыре раза снимала его со сруба колодца, когда он хотел добраться до темноты.
– Озорной малый, согласился мистер Харрисон. Он вчера приходил ко мне и, пока я ходил в амбар, он за это время вытащил шесть перьев из хвоста у Рыжего. Бедная птица с тех пор хандрит. Такие дети это предзнаменование неприятностей для людей.
– Всё, что бы вы ни приобрели, может быть источником неприятностей, – философски заявила Энни, про себя решив простить Дэви любую следующую выходку за то, что он отомстил за нее Рыжему.
Роджер Пай тем вечером принес краску домой, и Джошуа Пай, мрачный и молчаливый человек, начал на следующий день красить здание магистрата. Работать ему никто не мешал. Здание находилось на так называемой «нижней дороге». Поздней осенью эта дорога была всегда мокрой да грязной, и люди, направлявшиеся в Кармоди, пользовались более длинной «верхней» дорогой. Здание было так густо окружено елями, что издалека его нельзя было увидеть. Джошуа Пай красил в одиночестве и без посторонних глаз, что было весьма мило сердцу этого необщительного человека.
