Простояв обедницу, я вместе с Мещериновым зашел в несколько землянок и беседовал со стрелками, впечатление от этого посещения и беседы с ними у меня осталось самое отрадное. Зашли и к офицерам. Вернувшись домой, узнал, что командовавший дивизией меня спрашивал и уехал в 30-й полк, куда приехал командир корпуса. Я тотчас велел оседлать коня и поскакал в расположение этого полка за 4 версты от штаба, корпусный командир беседовал в это время с офицерами. Оттуда в его автомобиле с ним проехали в 29-й полк, где генерал Трофимов смотрел разведчиков, гренадер-бомбометов[126] и сводный батальон, назначенный для высочайшего смотра. Всем Трофимов остался очень доволен и уехал в прекрасном расположении духа. В этот день ко мне заехал Веревкин[127] – Виленский губернатор, который ехал в расположение Преображенского полка и звал меня ехать с собой; преображенцы стояли в 80 верстах от нас. Но мне казалось неудобным отпрашиваться у своего нового начальства и потому не поехал. На другой день пришло приказание удлинить наш фронт, вследствие чего штабу дивизии пришлось перейти на другое место стоянки.
Переход на другую стоянку в Залесье
Мне очень было жаль оставлять Каскевичи, где я прожил так хорошо и уютно почти неделю. Новое место стоянки было около ст. железной дороги Залесье, это была последняя станция, до которой в то время доходили этапные поезда, дальше рельсы были уже разобраны. Переезд на новое место мы совершили 11 ноября днем. Выехал я вместе с Мещериновым, с которым по пути объехал несколько батарей, знакомился с позициями и новыми местами расположения полков. В одной из деревень, через которые мы проезжали и в которой стоял полк, смененный нами, накануне на позиции 8-м дюймовый немецкий снаряд попал в избу, в которой в это время последний раз обедали уходившие с позиции офицеры, празднуя под звуки полкового оркестра благополучное свое отбытие. Два офицера были убиты, четверо, среди них и священник и несколько музыкантов, ранены.
Приехали мы на место новой стоянки, когда уже стемнело, сделав верхом около 20 верст. Штаб разместился в барской усадьбе, весьма запущенной, но с чудным парком, помещение было просторное, так что мне отвели отдельную комнату. Как только мы водворились, поднялась орудийная стрельба из тяжелых орудий – такую стрельбу я слышал впервые, и она произвела на меня внушительное впечатление. Целый час немцы громили позицию соседней с нами дивизии, выпустив до 300 «чемоданов»
