Мы поравнялись с застывшей соляным столбом Дексовой и ее подругой. Иола словно рыба, открывая и закрывая рот, вытянула в мою сторону указательный палец, тыкая и пытаясь найти слова, но получалось что-то вроде:
— Ивар! Но она… Ее же… Ривалис… Они ведь…
Изверг даже внимания не обратил на эти жалкие попытки указать ему, какая я распутная девица, а я… Ну, каюсь, не сдержалась. И, приподняв свободную руку, продемонстрировала Дексовой средний палец. Не уверена, что в ее мире этот жест означает то же самое, что и на Земле, но перекосило эльфийку знатно. А я мило улыбнулась и с трудом устояла, чтобы еще и язык ей не показать. Но это было бы совсем уж по-детски.
Ивар донес меня до женского корпуса, вошел внутрь и, не обращая никакого внимания на госпожу Каруду, взиравшую на него с неодобрением, и девушек, бродивших в холле и в коридоре, донес до моей комнаты. Ногой распахнул дверь, вошел и почти приказал Лолине:
— Лола, будь добра, погуляй несколько минут.
— Э-э-э — обалдела моя соседка, взирая на встрепанную словно дикобраз меня и мрачного соплеменника. — Кира, ты в порядке?
— Да, Лол. Это мы с практикума у Аннушки, — пояснила я и сделала попытку спрыгнуть с рук удерживающего меня парня. Попытка была мгновенно пресечена более крепким прижатием к груди, так что я независимо поболтала в воздухе ногами и сказала: — Но мы с Карелом уже сходили в лазарет. Просто Ивар немного переволновался, вот и донес меня.
— Я так и поняла, — хмыкнула дерхана. Легко встала и вышла в коридор, тщательно прикрыв за собой дверь.
— Ивар, я уже здорова. Можешь меня отпустить, — обратилась я к боевику.
— Отпустить? — с непонятной интонацией произнес он и добавил: — Это вряд ли, Кирюш.
Огляделся, сел на кровать, всё так же не отпуская меня, и удобно устроил на своих коленях.
— Очень больно было?
— Очень! — честно призналась я. — Мы в горах были, попали в грозу, и вместе с водяным потоком нас несло вниз по камням. Побились сильно.
У парня дернулись губы, он поднял одну руку и нежно погладил меня по щеке, заодно убирая с лица волосы.
— Те, кто вас видели, описали всё в таких жутких красках, что… И у тебя подсохшая кровь на лице.
— Из носа шла… — вздохнула я и попыталась потереть над верхней губой, чтобы понять, насколько всё ужасно. Представляю, какая я сейчас «красавица».
Но Ивар отвел мою руку в сторону и, не давая опомниться, снова поцеловал. И как-то так получилось, что я выронила из рук выданный в лазарете пакет и обняла парня за шею. Сейчас было иначе. Нежность, оглушающая просто. Губы Ивара — вовсе не сухие, не потрескавшиеся, а очень приятные и горячие, и… Что-то такое теплое рождалось в сердце.
