С этим идеологическим вирусом в качестве нашего оружия, США смогут вести самую мощную биологическую войну и выбирать, исходя из стратегии национальной безопасности, какие цели-народы нужно заразить идеологиями демократического плюрализма и уважения индивидуальный прав человека. С сильными американскими обязательствами, расширенными преимуществами в коммуникациях и увеличивающимися возможностями глобального перемещения, вирус будет самовоспроизводящимся и будет распространяться хаотическим путем. Поэтому наша национальная безопасность будет иметь наилучшие гарантии, если мы посвятим наши усилия борьбе за умы стран и культуры, которые отличаются от нашей. Это единственный путь для построения мирового порядка, который будет иметь длинный период (хотя, как мы видим, никогда нельзя достичь абсолютной постоянности) и будет глобально выгодным. Если мы не сможем достичь такого идеологического изменения во всем мире, у нас останутся спорадические периоды спокойствия между катастрофическими переустройствами.
Материальное применение этого анализа резко увеличивается в поддержку Информационного агентства США, Фонда содействия демократии и других программ образовательного обмена из частного сектора. Эти программы заложены в сердце агрессивной стратегии национальной безопасности. И наоборот, мы должны реагировать настолько по-оборонному, насколько это возможно. Настоящее поле битвы в сфере национальной безопасности является, говоря, метафорически, вирусным по природе. На уровне индивидуального выбора нас атакуют определенно деструктивные напряжения, особенно, склонность к наркотикам. Что такое склонность к наркотикам, как не деструктивное поведение вируса, который распространяется в эпидемических масштабах?
Интуитивная сердцевина
Мир открыт для самых различных опытов и если мы заявляем о примате какой-то одной научной парадигмы над всеми остальными как основании стратегического мышления, мы должны действовать нереалистично. Каждые рамки предлагают уникальные возможности для проникновения в суть вопроса и искусство стратегии выбирает наиболее известный метод для данной ситуации. Стратегия традиционно описывается как прочная железная связь причин и следствий. Сегодняшняя ситуация в национальной стратегии показывает, что этот Железный Век проходит и мы должны выработать более охватывающее определение стратегии: не просто согласование средств и целей, но согласование парадигм со специфическими стратегическими вызовами. Это дает немного смысла для определения целей и выбора наших средств до тех пор, пока мы не достигнем четкой репрезентации реальности, за которую мы боремся.
