Прошла неделя. Пожалуй, самая напряженная неделя в жизни Алисы. Ни она, ни Милена не хотели начинать разговор первой, избегая общества друг друга. А необходимость этого разговора была, атмосфера сгущалась, словно воздух перед грозой, норовя однажды выплеснуться в нечто невообразимое. Даже друзья девушек заметили, что что-то не так. Глеб сначала было пытался выяснить, что случилось в тот вечер между девушками, но одна в ответ шипела, как злая кошка, а вторая краснела и хранила гробовое молчание. В итоге парни оставили эту затею, решив, что девчонки сами разберутся. Лишь Антон с Максимом как-то понимающе переглянулись.
Долго так продолжаться не могло. И однажды вечером, когда Алиса была в комнате, Милена решила начать разговор.
— Алис, я… В общем, я думаю, мне стоит извиниться… Прости, сама не знаю, что на меня нашло… Просто я… — Милена беспомощно водила руками в воздухе, пытаясь собраться с мыслями.
— Ты что, из «этих»? — Милена удивленно вздрогнула. В голосе Алисы не чувствовалось презрения или удивления, просто констатация факта.
— Эм… Ну… Моя личная жизнь — это моя личная жизнь, — заключила брюнетка, скрещивая руки на груди. — И касается она только меня…
— Извини, — перебила Алиса, потупив взгляд. — Значит, это было просто… «по пьяни»? — в голосе Алисы чувствовалась обида.
— Нет, — Милена вдруг неожиданно поняла, что сейчас она ни за что не будет врать. — Это было не «по пьяни». Алкоголь, конечно, сыграл свою роль…
— Значит, я тебе … нравлюсь? — слова давались Алисе трудом, в горло словно насыпали битого стекла, до того голос казался надломленным.
Милена лишь красноречиво посмотрела в ответ.
— Всё возможно, — она никогда не станет унижаться, перед кем бы то ни было, признаваясь в безответных чувствах.
Алиса испуганно взглянула на брюнетку. Девушка всю неделю провела в бесплодных попытках разобраться в себе самой, своих эмоциях. С одной стороны, она признавала и принимала, что прикосновения Милены были ей приятны, в отличие от «объятий» одноклассника, что новая соседка за столь короткий срок стала чем-то важным в её жизни, а с другой — был страх, были принципы, вбитые обществом в голову с раннего детства. Девушка с девушкой? Невозможно, неправильно, противоестественно.
Вконец запутавшись в собственных эмоциях, девушка приняла очень важное для себя решение.
— Да.
— Что «да»? — Милена изумленно уставилась на девушку.
— Я хочу попробовать.
— Что? — до Милены доходил весь ужас понимания.
