Чтобы завершить новую поэму “Сорделло”, действие которой происходило в Италии, он некоторое время путешествовал по этой стране. Работой своей он остался недоволен. И настойчивей, чем прежде, принялся искать возвышенное существо, которое могло бы руководить его духовной жизнью подобно тому, как мать руководила материальной сферой или как луна — движением океанских вод. И вот, уже по возвращении в Лондон, ему попались на глаза два томика в зеленом переплете — “Стихотворения” Элизабет Барретт. По словам книготорговца, книги вышли в свет, пока Браунинг путешествовал, и имели большой успех. Он прочел стихи и был потрясен. Они дышали тем возвышенным интеллектом, о котором Роберт мечтал, их отличали необычная и новая музыка, а также смелость мысли — явные признаки зрелости. Робертом завладело непреодолимое желание познакомиться с талантливой женщиной.
Элизабет Барретт родилась в 1806 году; отец ее был владельцем больших плантаций на острове Ямайка, разбогатевшим на продаже сахара и рома. У Эдуарда Моултона Барретта было двенадцать детей. Он слыл человеком набожным и эгоистичным и считал, что лучше потерять жену, чем погубить свою душу. Жена умерла в 1828 году, душа его, видимо, погибла гораздо раньше, но мистер Барретт этого не заметил. Он хотел жить, как библейский патриарх, и не сомневался, что это ему удается. После смерти миссис Барретт с ним остались три дочери и восемь сыновей (малышка Мэри умерла в младенчестве), при этом двое последних — за отсутствием у родителей воображения — были крещены Септимусом и Октавиусом. Мистер Барретт воспитывал свое многочисленное потомство в деревне, в красивом имении “Хоуп Энд”.
Домашние называли Элизабет просто Ба. Девочка отличалась необузданным и властным характером, у нее случались приступы гнева, приводившие служанок в ужас. Когда старший из братьев, Эдуард, вдруг заявил свои права на лидерство, она принялась горько сетовать, что не родилась мальчишкой. Зависть пробудила в ней решимость ни в чем не уступать брату. Он учит латынь и греческий? Ей это тоже по силам, а как только она подрастет и будет свободна, наденет мужской костюм и пойдет в пажи к лорду Байрону.
“В двенадцать лет отрадой моей была метафизика, — писала Элизабет впоследствии. — По прочтении одной страницы из Локка разум мой не только обогащался, но и начинал пылать восторгом”. Она все чаще прибегала к менторскому тону, правда в разговоре обнаруживала незаурядный ум. С равным удовольствием и ловкостью она скакала на пони и переводила Феокрита. “Ей надо было родиться мальчишкой” — слова эти звучали справедливо во всех смыслах.
