? Ради чего?... Мысли путались. Отчего-то я знала, что отступать нельзя, у меня есть путь только вперед. Как в подтверждение моих слов, сзади меня зеленоватым огнем вспыхнуло магическое пламя - огонь, зажженный силой чародеев, грозящий испепелить, если отступлю. Между двух огней. Как говорится, из огня да в полымя... Я шагнула вперед, меня обдало нестерпимым жаром, от жара стали потрескивать волосы. Я усмехнулась. Подумаешь, это всего лишь огонь. Я же
Ведьма! Стать тем, чему огонь не принесет вреда? Но чем? Даже любой металл огонь плавит... Вода тушит огонь... Призвать силы воды? Слишком сильное пламя ... не то... Не уничтожить... покорить?... сродниться? Стать огнем! Вспомнился Маугли Киплинга... "Мы с тобой одной крови..." Я старалась представить себя огнем... Это оказалось не так-то просто, потому что воображение подбрасывало картинки обуглишившихся головешек и пепла... Не то, совсем не то! Не жертва! Огонь! Пламя! Стихия!
Сзади, чуть слышно потрескивая, подкрадывалось магическое пламя. Смеясь над моей нерешительностью, языки пламени складывались в причудливые оскаленные пасти. Надо решаться. Огонь. Плазма! Я сосредоточилась и, ладонь, на которую я смотрела, ярко вспыхнула, сливаясь с пламенем. На мгновение в воображении возник образ обожжееной плоти и острая боль охватила руку.
- Нет! - прогнала я воображаемую картинку. - Нет! Я пламя! Плазма! Стихия!
Ярко вспыхнув, я слилась пламенем, ощущая свободу и единение со стихией. Полная свобода и ощущение мощи! Огонь, сила способная вызвать испуг даже у присмиревших чародеев! Мы жадно тянулись вверх, где больше воздуха, вширь, чтобы дотянуться до новых деревьев, жалобно отпрянувших от наших языков, беззащитных перед нами. Мы огонь, а они всего лишь...
...- Риммау! Риммау!- донеслось сквозь музыку огня, жадно поглащающего кислород и набрасывающегося на деревья, ветки, траву.
Римма? Я огонь! Я всюду, везде, это мои языки тянутся к стволу смолистой сосны, к небу за новой порцией воздуха, к...
- Риммау!...- внезапно я почувствовала острую боль в ... ладони,- откуда у огня ладонь? - и открыла глаза.
Василий, сердито посматривая на меня, облизывал лапку.
- Васюшь, что случилось? - спросила я, принюхиваясь к запаху паленой шерсти.
- Ты нам чуть Избушку не спалила, - пояснил кот, жалобно потряхивая лапой.
- Я?! - я оглянулась, опасаясь увидеть следы разрушения.
К счастью, Избушка была цела, только несколько подпалин на бревенчатых стенах да обгоревшие занавески, с которых стекала вода, выплеснутая, очевидно, Ягой, подтверждали слова Василия. В Избушку пытались прорваться несколько охранников Князя, обеспокоенных покушением на Нареченную. Яга, покрикивая и грозясь, прогоняла их:
