— Трудность пути — трудность могилы, — шептал он, потирая спину. — Разык говорит, что, если ткани, украденные из кооператива, сшить, как канары, и набить соломой, будут легкие матрасы. Вранье! Легко будет только в могиле.
Тоска не давала уснуть Абдулазизу. Он бросил свой родной дом и нашел себе приют там, где живут дикие звери. Под ним вместо постели камни и песок, вместо подушки под головой седло. Будь проклята такая жизнь! Кому он оставил полную лавку товара?
А золото, серебро и украшения жены, спрятанные в железном сундуке под помойкой? Неужели он собирал их для того, чтобы теперь бросить все и бродить по горам? Сын почтенного Ишана-бобо Максум сейчас спокойно лежит в своем доме. А брат его Фазлиддин-кары устроился секретарем сельсовета. Оба они вошли в доверие советской власти. Ох, и хитрый этот Максум.
Даже застонал от злости и постучал себе по лбу ладонью: «Живешь столько лет на свете, а в голове пусто». Перед его глазами мелькали недавние события: вот он ломает плуг, убивает волов, сбрасывает в уборную зерно. Теперь он понял, что только разоблачил себя этими поступками. Потом Абдулазиз вспомнил, как ругался с председателем комиссии по земельной реформе Кучкаром-коммунистом, как обманул его, сказав, что земли у него меньше, чем сорок танапов. А когда измерили землю, то разоблачили его ложь и отняли землю. Этой ложью он добился лишь того, что Кучкар стал его ненавидеть. И вот тогда-то как снег на голову свалился этот рыжий головорез и потребовал, чтобы он, Абдулазиз, показал ему дом Кучкара, а потом дом Турдыкула,
А что было дальше! Абдулазизу кажется, что он сходит с ума, когда вспоминает эту кровавую бойню. Крик проснувшейся маленькой дочери Турдыкула... Надо было совсем потерять разум, чтобы сбежать с этим проклятым палачом. Если бы остался в кишлаке, кто бы узнал, что он сподвижник Разыка? А теперь все будут подозревать его. Кто убийца? Скажут: Абдулазиз и его сыновья. А настоящего убийцу Разыка они разве во сне видели, откуда им знать! Уважаемый человек, лавочник, стал изгнанником, бродягой. Может быть, и с женой они увидятся лишь на том свете. Ладно, он согласен с тем, что не пойдет в кишлак и никогда не увидится со своей женой, но что будет с зарытыми сокровищами? Серебро и золото так и останется под помойкой? Абдулазиз повернулся с одного бока на другой и застонал. Через некоторое время он постарался успокоить себя: ведь командующий войсками ислама, собирая армию, хочет взять Аксай, и центр района, и даже большие города, и вот тогда...
