— А ты уверена, что наша помощь сейчас не нужна? — нахмурив брови, спросила она.
Селестрия лениво потянулась.
— Думаю, мы будем только мешать. Когда слишком много поваров, считай, что суп испорчен! Кроме того, ведь кто-то же должен присматривать за мальчиками, пока Нэнни занята с Баунси.
— И то правда. Я очень хочу ребеночка, — прибавила Лотти, вздохнув.
— Ну, для начала тебе следует найти мужа. Разве тетушка Пенелопа не посвятила тебя в таинства половой жизни?
Едва заметная улыбка скользнула по лицу Лотти.
— А ты умеешь хранить секреты?
— Ты ведь знаешь, что умею, — ответила Селестрия, приподнявшись на локте.
— Я этого не говорила даже Мелиссе.
— О, она бы немедленно рассказала все вашей матушке, и тетушка Пенелопа стала бы вопить как сирена.
— Так я могу довериться тебе?
— Конечно.
Лотти глубоко вздохнула, а затем произнесла с серьезным видом:
— Я влюблена, Селестрия. По-настоящему и искренне. — Ее глаза светились счастьем.
— В кого же? Я его знаю?
— В этом-то и заключается вся проблема. Он не принадлежит к нашему кругу.
— Это случайно не какой-нибудь известный художник? — Селестрия была потрясена и в то же время заинтригована. — Если он богат, то какая, в принципе, разница? Он из новоиспеченных богачей?
— Не думаю, что у него много денег. Ведь он пианист.
— Фрэнсис Браун! — ликующе выпалила Селестрия.
Лотти выглядела испуганной.
— А откуда ты знаешь?
— Да ведь он же твой новый учитель фортепиано. Кстати, моя мама как раз планирует избавиться от старой миссис Джилстоун и найти ей замену в лице Фрэнсиса Брауна, что, с моей точки зрения, как нельзя кстати. У миссис Джилстоун такой неприятный запах изо рта. Твоя мать говорит, что он довольно милый, действительно очень милый!
— Он талантливый, чувствительный и добрый. — Лицо Лотти, озаренное любовью, казалось сейчас почти прекрасным.
— О боже! А он-то хоть отвечает тебе взаимностью?
— Да. И хочет на мне жениться.
— Ты ведь можешь сбежать с ним. Это так романтично. Даже трудно себе представить, на что способны такие люди, как он.
— Мои родители этого бы не пережили. Я бы никогда не поступила с ними подобным образом.
— Ну, теперь ты должна сама выбирать, кого слушать. А он красивый?
— Очень. Блондин с длинным тонким носом и самыми прелестными карими глазами, которые я когда-либо видела. Он называет меня своей Афродитой.
— Да уж, нисколько в этом не сомневаюсь. А он уже тебя целовал?
Лицо Лотти покрылось багровым румянцем.
— Да. Но только один раз. Я ужасно хочу поскорее возвратиться в Лондон, чтобы снова увидеться с ним. Он даже не может мне сюда написать. Мама тотчас догадается, она ведь хочет, чтобы я вышла замуж за Эдди Ричмонда.
