Бормоча слова благодарности духу несчастного глухаря, Торак свернул птице шею, выпотрошил ее и мгновенно проглотил еще теплую печенку. Печенка оказалась довольно противной, горькой и скользкой, но он слишком изголодался, чтобы обращать внимание на такие мелочи.
Почувствовав себя несколько увереннее, он привязал глухаря к поясу и пошел проверить ловушку из палок и камня.
Он испытал неожиданное облегчение, когда увидел волчонка. В ловушку тот не попался, а сидел возле мертвой матери, время от времени трогая ее лапкой. При виде Торака волчонок бросился к нему, оглядываясь на мертвую волчицу и возмущенно повизгивая. Он хотел, чтобы Торак объяснил ему, в чем дело.
Торак вздохнул. Разве он может объяснить, отчего приходит смерть, если и сам этого не понимает?
– Ну, пошли, – сказал он, не подумав, что говорит не по-волчьи.
Волчонок насторожил уши, пытаясь понять.
– Тут нам делать нечего, – нетерпеливо прибавил Торак. – Пошли.
Вернувшись к шалашу, он ощипал глухаря, надел его на палку и пристроил над костром. Волчонок то и дело пытался его достать.
Наконец Тораку это надоело; он ткнул волчонка носом в землю и прорычал:
«Не смей! Это мое!»
Волчонок покорно лег возле него, слегка повиливая хвостом, а когда Торак отпустил его морду, перевернулся на спину, показывая свое светлое пушистое брюхо и заискивающе улыбаясь – словно просил прощения. Потом он отполз на безопасное расстояние, из вежливости пригибая голову к земле и все еще виляя хвостом.
Торак кивнул: он был удовлетворен преподанным уроком. Этот волчонок должен усвоить: вожак в стае – он, Торак, иначе в будущем не оберешься неприятностей.
«В каком еще будущем?» – вдруг сердито нахмурился он. В его будущем никакого волчонка быть не должно!
Но запах жарящегося мяса отогнал прочь все мысли. В костер с шипением капал жир. Торак сглотнул слюну. Он быстро оторвал глухариную ножку, сунул ее в развилку березы в качестве подношения хранителю своего племени и принялся за еду.
Вкуснее он ничего в жизни не пробовал. Он тщательно разжевывал каждый кусочек мяса, обсасывал каждую косточку, хрустел поджаристой корочкой. И старался не смотреть в ту сторону, откуда за каждым кусочком, исчезавшим у него во рту, следили два больших янтарных глаза.
Наевшись, Торак вытер рот тыльной стороной ладони. Волчонок по-прежнему не сводил с него глаз.
Торак тяжело вздохнул и буркнул:
– Ну ладно, ладно.
Оторвав вторую глухариную ногу, он швырнул ее волчонку.
Ножка исчезла в зубастой пасти в мгновение ока, и волчонок снова с надеждой посмотрел на Торака.
