– Рен Сто семьдесят восемь, – сказала я, поправив камеру на шлеме так, чтобы она смотрела прямо. – Задание выполнено.
– Помоги Тому Сорок пять, – отозвался коммуникатор. – Погоня на Даллас-стрит. Движется к пересечению с Главной.
Я сорвалась с грунтовой дороги и свернула в какой-то переулок, где так нестерпимо воняло сыростью и помойкой, что меня едва не вывернуло наизнанку. Сделав глубокий вдох, я задержала дыхание, чтобы хоть как-то оградиться от миазмов трущоб.
Впереди показался Сорок пять. Он пулей миновал переулок; его черные брюки были разорваны, и лоскуты хлопали по тощим ногам. За ним тянулся влажный след – похоже, кровавый.
Я выскочила на улицу и обогнала его. Бежавший впереди человек оглянулся на топот моих ботинок. Этот не кричал.
До поры до времени.
На выбоине он споткнулся, выронил нож, и тот с лязгом запрыгал по мостовой. Я была достаточно близко, чтобы услышать затрудненное дыхание, когда бежавший бросился за своим оружием. Я настигла его, но он резко выпрямился, развернулся и полоснул меня по животу.
Выступила кровь, я отскочила, а губы человека расплылись в улыбке, как будто он уже победил.
Я подавила желание закатить глаза.
Сорок пять бросился на эту груду мышц, и оба рухнули. Сразу стало видно, что подготовку он проходил не у меня. Порывистый и нескладный, он был едва ли проворнее человека.
Прежде чем я успела вмешаться, Крепыш схватил его за шею, сдвинул ладонью шлем и вогнал мальчишке нож прямо в лоб. Сорок пять булькнул, скатился с него и опрокинулся в пыль, глядя в небо пустыми и ясными золотистыми глазами. Я поморщилась.
Человек кое-как встал и несколько раз подпрыгнул с ликующим гиканьем.
– Готов! Что, съела? Блондинка!
Не обращая внимания на беспомощную попытку меня раззадорить, я достала коммутатор:
– Рен Сто семьдесят восемь. Сорок пять убит.
Когда Крепыш услышал мой номер, улыбка вмиг слетела с его лица.
– Продолжай, – ответил мне тусклый равнодушный голос.
Я встретилась взглядом с человеком. Мне хотелось, чтобы он побежал. Мне просто не терпелось сделать подсечку и ткнуть его торжествующей мордой в грязь.
Я быстро глянула на Тома Сорок пять.
Надо сделать по-настоящему больно.
Крепыш повернулся и бросился наутек, старательно работая своими жалкими локотками. Я посмотрела ему вслед и подавила улыбку. Пусть берет фору.
Преследование всегда было моей любимой частью работы.
Я перепрыгнула через неподвижное тело, и человек оглянулся, но я уже настигла его и схватила за рубашку. Он споткнулся, ухнул и врезался лицом в землю, отчаянно вцепившись в гравий, но было поздно. Я припечатала его ногой, извлекая наручники. Потом защелкнула их у него на лодыжках.
