— Надо торопиться, чтобы все опустошить, — подумал старик,— и… это была последняя его дума...
От края канавы по поверхности земли стальною змеею продвинулось дуло, и, только что волчья шерсть закраснелась от малиновой зари, раздался потрясающий выстрел.
Не успело белое вонючее облачко отплыть от ствола, старый волк уже лежал на спине так же, как он недавно лежал перед переярком.
Но теперь все четыре ноги были вытянуты, как палки, точно у перекувырнувшейся табуретки.
И каждая лапа дрожала, как струна, растопыривая пальцы....
