Ближе всех к лошадиной туше была старая волчица, остальные, переминаясь с ноги на ногу, толпились несколько поодаль. Разные по окрасу, росту и качеству шерсти, волки были совершенно сходны между собою движениями, которые, объединялись одною сильною потребностью: скорее начать рвать лежавшее перед ними мясо.
Волчица обошла на расстоянии тушу, заметила, что земля кругом густо обсижена птицами, и с удовлетворением убедилась, что сидевший матерый не только оттоптал все кругом, но и поел мяса. Она покосилась на старика и не нашла нужным отгонять его, во избежание потери времени, а поторопилась зайти с той стороны туши, где скорее и удобнее можно было выхватить побольше мяса, и вырвала мякоти. И как только она начала, послышалось со всех сторон глухое рычание при занятии мест и разнообразные затем звуки, то подобные треску разламываемого спелого арбуза, то схожие с теми, какие слышатся при разрывании умелыми руками коленкора. Звуки эти заглушались трескотнёю раздробляемых костей с гулким одиночным щелканьем, вроде сочного звука откусываемого людьми сахара.
Если б старику захотелось поесть, не пришлось бы ему: любой прибылой в своей семье имел бы достаточно авторитета, чтобы отогнать такого беззубого пришельца. Но ему не хотелось есть, и это помогало затаить злобу, которую, конечно, нельзя было проявлять. Как ни тяжело было слушать звуки дробления лошадиных костей, все же это было куда легче, чем слышать и чувствовать повреждения своих собственных.
У каждого волка, однако, имеется забота найти пропитание на сегодняшний день и припасти запас пищи впрок. Благодаря приходу не прошеных гостей, вновь неожиданно назрела забота о завтрашнем дне. Если б он знал о таком посещении, он наелся бы впрок на завтра и после завтра. Он ошибся в расчетах, думая, что пришедшим волкам туши хватит на две ночи; объем ее быстро уменьшался и несомненно не мог обеспечить следующую ночь, разве только голыми костями. Его мечты опередить приход на следующий день тех же гостей и, придя до захода солнца, поживиться остатками мяса, теперь окончательно исчезали.
Остов туши давно сильно изменил свое первоначальное положение, лошадиные ноги часто взвивались вверх, будто животное продолжало защищаться. Туша передвигалась, переворачивалась, скоро распалась на несколько частей, и каждая из них имела около себя одного или нескольких владельцев. Скоро оголился позвоночник, и два волка обстригали ребра, нагнув на бок головы. Затем началась перебежка от одной части к другой, — верный признак истощения запасов мяса.
