На этот раз по моему приглашению вместе со мной пришел на концерт М. П. Иванов-Радкевич — художник, чьи воспоминания о Клюеве я пересказывал Свиридову несколькими месяцами ранее. Уже шла речь о том, что и отец, и родной брат Михаила Павловича были композиторами-профессионалами. Да и сам он был человеком разносторонних дарований, в том числе и музыкальных.
В одном из наших разговоров с М. П., который состоялся уже после моей встречи со Свиридовым в Ново-Дарьине, художник вновь вернулся к мысли, которую он не раз высказывал и до этого (опираясь на полное отсутствие пейзажа в Библии), — мысли о том, что евреи не имеют своего живописного языка. Вспомнив аналогичное суждение Георгия Васильевича об отсутствии у этой нации собственного музыкального языка, я рассказал об этом Михаилу Павловичу.
— Так, значит, он русский? — воскликнул художник. — А я слушаю его музыку и думаю: как же это еврею удалось проникнуть в русский мелос?..
Словом, желание М. П. послушать «живую» музыку Свиридова (и увидеть композитора воочию) было не случайно. Впрочем, прозвучавшие в тот вечер произведения других авторов тоже пришлись ему по сердцу — ему очень понравились не только «Ладога», но и «Концерт» В. И. Рубина.
21 марта под патронажем Лазарева в московской библиотеке им. В. А. Жуковского (Лялин переулок) прошел первый вечер памяти Клюева в связи с его грядущим столетним юбилеем. Среди участников вечера был и Михаил Павлович, поделившийся своими воспоминаниями о поэте. Кроме того, впервые в Москве прозвучали тогда песни и романсы на слова Клюева, автором которых был ленинградский музыкант и композитор Виктор Иванович Панченко. В те годы В. И. уже начал свой (ныне уже многодесятилетний) неустанный творческий труд по воплощению клюевского поэтического слова в музыке — воплощению, уникальному по своей искренности и проникновенности…
Буквально через несколько дней после клюевского вечера вышел в свет третий номер петрозаводского журнала «Север» за 1984 год. Там, через 65 лет после появления в газете «Звезда Вытегры» 1919 года, были перепечатаны стихи поэта, не известные даже самым внимательным читателям его книг. А одно из стихотворений Клюева («Ураганы впряглися в соху…»), включенных в подборку «Севера», вообще появилось в печати впервые. Под публикацией значились две фамилии — А. К. Грунтова и моя.
16 апреля я отправил на Большую Грузинскую бандероль с экземпляром журнала и одновременно написал композитору письмо. В нем я кратко сообщил о составе участников вечера 21 марта, о его содержании и о том, что в газете «Книжное обозрение» удалось поместить информацию о прошедшем событии.
