Проснулся от тихого шелеста. Совсем рядом с палаткой. Вот еще ближе. И с другой стороны. Макс приподнялся на локте. Предательски скрипнула молния спальника, и шум снаружи затих. Стало невероятно жарко. И душно. Время как будто расплавилось и медленно-медленно-медленно сползало со стрелки часов. Макс боялся пошевелить рукой, боялся потянуться к рюкзаку, боялся даже сглотнуть. Если снаружи их двое, и у каждого есть бита… Они точно его уработают с трех ударов. Крошечная палатка никакая не защита.
Шорох снаружи затих. Время остановилось. Сердце выползло со своего обычного места и протолкалось до самого горла. Медленно-медленно Макс перенес вес на левую руку, правой стал расстегивать спальник… В появившуюся щель высунул одну ногу… другую… Теперь открыть молнию на двери. Если получится — можно быстро выскочить, и тогда, на свободе, еще неизвестно, кто кого. Очень осторожно он повернулся лицом ко входу. Прикоснулся к холодному бегунку молнии.
Тот, снаружи, только этого и ждал. Он тут же ударил по тонкой ткани палатки, точно попав Максу по руке.
Эпизод пятый — Карабас Барабас
1
Макс отскочил на середину палатки. Сквозь грохот готового разорваться сердца услышал, как тот, кто снаружи, придавил ногой край палатки. Придавил, отпустил, снова придавил. А сзади уже двое. Ясно слышно, как мягко ступают две пары ног. И никуда не спешат. Просто ходят. Горячий пот заливает глаза. Ну что ж вы тянете?! Начинайте уже!
Нет, не торопятся. Они здесь хозяева. Чего им бояться? Тот, что был у двери, усмехнулся и отошел в сторону. И эти двое, сзади, тоже отошли.
Холодным сквозняком тянет от реки. Сырой воздух проходит сквозь ткань платки. И больше ничего. Только шуршание ветра. Через бесконечно долгую вечность Макс перекатился ко входу, зажал в левой руке фонарик — чтобы удар был покрепче — и не раздумывая рванул вверх бегунок. Затрещали пластиковые зубья, Макс заорал во все горло, выкатился в образовавшуюся дыру, подскочил на ноги — и побежал. Побежал что было сил. Как можно быстрее. Как можно дальше. А там разберемся. Ботинки остались в палатке, носки хлюпали по сырой земле, впереди раскачивались огни прожекторов, а он бежал, бежал, бежал, пока свет прожекторов не сделался нестерпимо ярок и не стали слышны собаки, лающие за сетчатой оградой.
Макс обернулся. Далеко-далеко, на границе ночи и освещенного прожекторами пространства, пустая палатка хлопала на ветру раскрытой дверью. У входа на четвереньках стояло безголовое лохматое тело. Потом оно дернулось, попятилось, из палатки вынырнула пришитая к телу собачья голова, держащая в зубах пакет с пирожками, и чудовище бодро потрусило к деревьям, где паслась еще одна такая же скотина.
