В зале работали всего два окошка. Не снимая капюшона Макс огляделся. Кто-то спал на металлических стульях, маленькая девочка бегала по залу с рекламным белым шариком, пузатый дядя заслонил собой проход и говорит в телефон что-то громкое и непонятное.
Макс качнулся влево, огибая толстяка, пристроился к ближайшей очереди. Заранее приготовил деньги. Когда подошла очередь, назвал нужный город и сунул бумажки в окошко. Кассирша почему-то не взяла их. Пришлось так и стоять, по-идиотски придерживая их рукой — чтоб сквозняком не сдуло.
— Чего? — кажется, она что-то у него спросила. Макс наклонился ухом к окошку и тут же, стараясь действовать незаметно, убрал деньги в карман.
— Полный или детский?
— В смысле?
— До двенадцати лет детский за полцены. Плюс билет сопровождающего. Если багаж есть, оплачивается дополнительно, — кассирша деловито сортировала бумажки у себя на столе.
— Мне один полный.
— Точно? — она наконец-таки посмотрела прямо на него.
— Да. Без багажа, — на всякий случай Макс сбросил капюшон, чтобы лучше было видно, что уже взрослый.
— Паспорт есть? — кассирша вытащила пухлую тетрадку и что-то туда записала.
— Есть. А… зачем?
— Билеты на межрегиональные рейсы только по паспорту. Молодой человек, вы ехать собрались или вопросы задавать? — она отвлеклась от тетрадки и снова посмотрела ему прямо в глаза. С ручкой в руках и криво заколотым пучком волос на затылке она была очень похожа на географичку.
Макс сунул в окошко деньги и паспорт.
Как выяснилось, сложности на этом только начинались. Множество каких-то мелких и неприятных случайностей слипались в один большой комок. Приходилось отвлекаться на каждую из них, приходилось на время забывать, зачем все это, забывать о важности того, что происходит прямо сейчас, о том, как круто все будет дальше. Пока что была сплошная бытовуха. Сыро. Грязно. Холодно. И есть уже хочется. Из отложенных на мелкие расходы денег Макс купил кривой, лоснящийся и пачкающийся маслом пирожок. Но пока ходил за ним, ухитрился провалиться в яму с талой водой. Неглубокую. Но в левый ботинок, похоже, немного залилось.
И что хуже всего — соседом по автобусу оказался тот самый пузатый дядя, что говорил на чужом шумном языке. Дядя занимал собой полтора места, так что Максу оставалось только узенькая щелочка около холодного окна. Можно было попробовать пересесть, но как-то это… неправильно. Несерьезно. Плотней закутался в куртку и решил терпеть. Ехать еще всю ночь.
