— Я помню! Это была инсталляция «Окно печали» художника из Хельсинки. По-моему, интересная идея! Разве тебе было не печально смотреть на это?
— Ещё как печально! Печально, что в художники лезут всякие проходимцы. Так, знаешь, и я могу. Возьму, из урны бутылку, кокну и поставлю на улице. Будет «Печальная бутылка».
Веган засмеялся.
— Мы сейчас говорим о другом. В усадьбе Саари есть призрак. Он там живёт лет двести и наверняка знает, были тут енотовидные или нет. Хочешь, зайдём, спросим?
Криволапычу не улыбалось общаться с призраком. В детстве начитанная детективами мать не раз пугала его страшными историями, где иногда участвовали привидения убитых людей. В одном рассказе этих привидений пытался допросить следователь, но потом он тоже погиб и стал призраком. После этого у Криволапыча сложилось негативное отношение к потустороннему миру. Но всё-таки желание узнать судьбу своих предшественников было сильнее.
— Ладно, пошли. Только разговаривать с ним будешь сам!
Призрак был очень стар. Но усадьба — ещё старее.
Тысячу лет назад холм, где она стоит, окружала вода. Потом море отступило, холм соединился с берегом, а название осталось: ведь «саари» — значит «остров».
На протяжении веков хозяевами усадьбы становились то графы и генералы, то их безутешные вдовы. В зависимости от их вкусов и моды менялся облик здания.
В конце 18 века усадьбой занялся один известный шведский архитектор. После него уже невозможно было сделать её красивее, поэтому с той поры здание не менялось, в отличие от его менее долговечных хозяев.
Самым известным из них был граф Августин Эренсверд. Знаменитым его сделали постройка морской крепости Свеаборг и попытки выращивать рис в холодной Финляндии.
Затем два с половиной века Саари владела семья Аминовых, которые, несмотря на русскую фамилию, были шведскими аристократами.
И вот как раз в это время, а, может, чуть раньше, там появился призрак. В этом не было бы ничего плохого — старую усадьбу призрак только украшает — но имелось одно неприятное обстоятельство. Он понятия не имел, чей он призрак! В момент перехода в мир иной ему напрочь отшибло память.
Это было ужасной трагедией! Круглые сутки он мучился, пытаясь вспомнить своё прошлое. Иногда ему казалось, что он призрак Августина Эренсверда, а иногда — что генерала Йоханна Фредерика Аминова. Хотя случались моменты, в которые он себя ощущал вдовой генерала, баронессой Августой Ловисой Жозефиной. В такие дни ему становилось особенно тошно, и в усадьбе то тут, то там раздавались тяжёлые вздохи, пугающие художников, скульпторов и певцов.
