— Слушай, Волков! Только не смейся, понял? Будешь смеяться — в лоб дам. Дело серьёзное.
— Чего случилось-то?
— Дина заболела.
— Кто?… Наша Дина?
— Да.
— Серьёзно, что ли?…
Тонька кивнула. Дина Моисеевна, наша классная с первого класса. Мы к ней до сих пор ходим в конце года и на день рожденья, поздравляем.
— Почему ты думала, что я буду смеяться? С ума сошла, что ли?
— Знаю я вас, идиотов!
— Знаешь что! Вообще уже, ещё и обзывается ни за что ни про что!
— Ну, нет. Ты — не идиот; ты один из них нормальный. Поэтому тебе и говорю. Объясни им. Меня они слушать не будут. Объясни!
— Чего объяснить?… Чего с Диной, Тонь? А? Ты чего такая психическая?
Тонька вдруг разревелась. Да, она у Дины любимая ученица была. То есть у неё все были любимые, но Тонька особенно.
— Я не знаю, Волков. Плохо ей. Из дома почти не выходит. И, понимаешь… У неё никого нет же. Ей продукты соцработник какой-то приносит… И всё, она как запертая дома сидит!
Наша Дина! Понимаешь, Волков?!
— Давай к ней сходим? К ней можно же?
— Да. Я сразу подумала, что ты поймёшь. Только вы же все заняты. И каждый скажет: да-да, только я сейчас не могу…
— Я понял, Тонь. Я… Ты не переживай. С кем из девчонок говорила, нет?
— Я ни с кем не говорила ещё. Лучше… Лучше ты. Я не знаю, как. Понимаешь? Они же…
Ну, не любят меня. А ты другое дело. Ты если скажешь, все сделают.
Ничего себе. А я ведь не понял сначала. Точно, её сильно не любят в классе. За то, что отличница. И за острый язык. А мне наоборот, нравится. Что она такая, Тонька-колючка.
Но вот что меня любят. Что меня все послушают… С чего она взяла?
Я думаю, всё это ерунда, любят меня или нет. Это всё Тонька выдумала; никому особо дела до меня нет. Просто любят Дину. Её нельзя не любить. Ни у кого такой не было. В параллельных классах были такие все… Ну, обычные классные.
А Дина могла посреди урока сказать: о, какой снег! Какой снег! Пойдём на улицу!
И мы одевались и шли. И решали там примеры в снегу. И рассчитывали, сколько нужно снежных комков на крепость. Это один раз только было; но такое разве забудешь.
Чёрт, неужели она не выходит из дома. Какой-то ужас. Она же так бегала по лестницам всегда, быстрее нас!…
* * *
В общем, мы организовали дежурство. И по очереди стали ездить к Дине на Динамо. И даже новенькие, которые у Дины не учились, тоже сказали: будем ходить!
Первый раз со мной, конечно, новенький Зайцев поехал. И я перед самой Дининой дверью ужасно струсил. Что там? Как?
Как-как. Дина наша Моисеевна стала сильно старше. Сильно-сильно. Маленькая какая-то.
