— Флаг-турнир — основа нашей политической системы, — непонятно высказался Энрике. Леон перебил его.
— Подождите, деды! Я сейчас все объясню. Вот смотри, Рей — ничего, что я тебя так называю? У вас там была политика, правильно? Партии, выборы, парламент. Это демократия. Ты сам за кого голосовал?
— За христианских демократов, конечно. Наша семья была целиком связана с ХДС, — вспомнил Рей.
— Ну и что, ты был в курсе их программы, знал, чего они вообще хотят?
— Ну… в общих чертах, — промямлил Рей.
— И вот так голосовало большинство. Потому что имидж у канцлера или президента интересный. Потому что он клевый чувак, на горных лыжах катается — или она такая заботливая мамаша на вид. Или потому что вся семья голосует за эту партию. Дальше поехали. Еще тогда у вас был футбол. Вот скажи, Рей, что народ больше возбуждало — футбол или выборы?
— Конечно, футбол! — Рей словно воочию увидел улицы и машины, увешанные национальными флагами — или флагами играющей команды. Забитые людьми кабаки, где яблоку негде упасть — и все взгляды на маленький экран наверху, где идет заветный матч. Толпы фанатов.
— Но ведь футбол — это развлечение…
— Не совсем, старик! Когда эти толпы орали «Германия! Германия!» — они же чувствовали, что им наконец-то разрешено! Они были силой. Им казалось, что они — народ. Это был дозволенный выход активности и патриотизма. Причем смысла в этом ничуть не меньше, чем в пресловутых выборах. Согласись, выборы были лишь формальностью, демонстрацией твоей принадлежности этому государству.
— Ну это ты загнул! — буркнул Рей, — у нас же демократия! Чем это тогда отличается от тоталитаризма?
— Отличие есть, но другое — оно в соревновательности! Само существование разных конкурирующих партий дает простор для общественных изменений. При тоталитаризме партия только одна, в этом разница.
Официанты подали десерт, каппучино-крем с взбитыми сливками. Рей подумал, что немецкая кухня за семьдесят лет практически не изменилась. А впрочем, зачем менять хорошие стороны жизни — крахмальные салфетки, вышколенную прислугу, веками выверенную кухню? Все это, как ни крути, приятно. Дает ощущение дома и надежности.
Грязные тарелки бесшумно исчезли со стола.
— После войны, — продолжал Леон, — была введена другая система. Она удачно комбинирует достоинства демократических выборов и массового зрелища. Более того, это
такое зрелище, по сравнению с которым футбол ушел далеко на задний план.
— Да ведь уже и олимпийские игры в прошлом были предметом политического престижа, — неожиданно вставила Наоми.
