Служащая Корнер вновь возникла на экране.
— Благодарю за ваш интерес к нашей службе! Ваша анкета будет рассмотрена, и после этого вы получите сообщение о ходе вашего дела, — женщина всмотрелась, видимо, в анкету, — простите, в каком году вы родились?
— Это не ошибка, — терпеливо произнес Рей, — это особый случай. Я был болен раком, умер, был крионирован. Около года назад меня снова оживили!
— Вот как, — без особого интереса произнесла служащая, — я должна обратить ваше внимание на то, что вам необходимо представить документы, подтверждающие отсутствие у вас дохода, справку с последнего места работы или обучения, если у вас есть родственники, обязанные вас содержать, они также должны предоставить документы, убедительно демонстрирующие, что они вас содержать не в состоянии!
— А какие родственники могут быть обязаны меня содержать? У меня есть только племянник… — заинтересовался Рей. Служащая пренебрежительно покачала головой.
— Речь идет лишь о родственниках первой степени — родителях, детях, нынешних и бывших супругах и сожителях. Племянник, разумеется, содержать вас не обязан.
— Ясно… спасибо, — разочаровался Рей, — а скажите, когда я теперь смогу получить пособие?
— Средний срок рассмотрения заявления — две недели, — сообщила женщина. Рей подскочил.
— Подождите! Но мне нечего есть! Как я буду жить две недели?! У меня нет ни цента!
— Обратитесь в благотворительные организации, — равнодушно посоветовала Корнер, — желаю вам прекрасного дня! До свидания!
Рей молча смотрел на опустевший экран, чувствуя, как пот течет за шиворот.
Он долго размышлял, стоит ли позвонить Наоми.
Она настроена не так решительно, как племянник. Она жалела его и даже предлагала мужу купить Рею домик. В общем, разумный и милосердный выход: для племянника миллион-другой — мелочь, а Рея можно было бы обеспечить до конца жизни.
Но чем дальше, тем больше Рей понимал, что Наоми звонить бесполезно. Насколько он успел понять этот мир, даже высокопоставленные женщины здесь неплохо знали свое место и держались за него — очевидно, феминизм во время большой войны сдал позиции. Женщин-политиков тоже теперь не было видно. На вид в семье Гольденбергов полное равноправие, однако решает все Энрике. Наоми может пообещать поговорить с ним… но и только. Но может, по крайней мере, она даст ему какую-то сумму на первое время? Рей долго размышлял и наконец позвонил Леону.
Тот стоял, похоже, в раздевалке — в красно-белой форме, взмыленный, с взъерошенными мокрыми от пота черными волосами.
