Рей вскочил.
— Извини, Рике! — сказал он поспешно, — ты не так понял! Я не имел в виду… короче, я понимаю, что надоел тут тебе. И я на самом деле уже нашел решение! Я снял недорогую квартиру в Мюнхене. Сегодня же я перееду. И больше не буду тебя стеснять.
— Ты никого больше стеснять не будешь, — отчеканил племянник, — переезжай хоть к черту на кулички! Но твой чип с этой минуты больше не привязан к моему счету! Ты ни цента от меня больше не получишь! Иди разбирайся с государством — пусть оно тебе платит! У нас все граждане Федерации обеспечены базисом. Хочешь — работай, хочешь — сиди дома. Только не за мой счет, дорогой! Больше не за мой счет!
Он широкими шагами подошел к двери и картинно рукой распахнул ее.
— Вон отсюда! Придешь тогда, когда перестанешь жить за чужой счет!
Рея колотило. Страха пока еще не было. Что может с ним случиться — квартира оплачена до следующего месяца, интернет входит в стоимость. Государственные органы не дадут пропасть.
То, что больше всего мучило его — поступок племянника. Сродни неожиданно хамским, рабовладельческим замашкам Леона, казалось бы, хорошего парня. Сродни страшным нелепым куполам с радиацией, раковым метастазам на теле такого прекрасного, удобного, богатого мира.
И раньше бывали ссоры в семье, и Рей привык к скандалам. Но семейные скрепы нерушимы — отказаться от своего раньше было невозможно. Ни при каком кризисе. Ни при каких испытаниях.
А теперь вот — пожалуйста: иди и живи как хочешь.
Рей ходил по квартире взад и вперед, размышляя. Удобная, хоть и небольшая квартира — три просторные комнаты, широкий коридор, два туалета; мебель из вечно живой ИКЕИ — но добротная и новая, не из дешевых серий. Дивный вид на Английский парк, который за десятилетия стал намного гуще и зеленее. Нет, он не пропадет и без Энрике!
Впервые Рею пришла в голову мысль — а справедливо ли то, что его часть семейного капитала бесследно исчезла? Перейра что-то там нудил на этот счет, Рей толком не прислушался. Он вообще не привык переживать за свою долю наследства — понятно же, что нищим его не оставят, а пересчитывать да учитывать — кому это нужно? Пусть помешанные на бизнесе этим занимаются.
В поддержание тела Рея мать вложила собственное состояние. Но ведь была и его доля в отцовском наследстве! Причем он, как сын, имеет на это больше прав, чем внук — Энрике! Если какая-то часть капитала была уничтожена во время войны (а Рей подозревал, что на войне концерн скорее уж разжился) — то ему все равно причитается определенная доля.
