На следующий день он исчез. Улетел в Бангкок или на остров Пасхи, словом, куда-то в дальние края, скрываться от кредиторов. Она тосковала по нему, ничего не могла с собой поделать. И нельзя сказать, чтобы ее тоска осталась незамеченной. Хотя вслух это никогда не обсуждалось, она не раз задавала себе вопрос: не началось ли последующее ухудшение ее отношений с Рори именно с этого момента? Занимаясь с ним любовью, она постоянно думала о Фрэнке.
А что теперь? Теперь, несмотря на переезд и шанс начать вместе новую жизнь, ей казалось, что каждая мелочь в этом доме напоминает об утраченной любви.
И дело не только в соседских сплетнях, неизменно касающихся Фрэнка. Однажды, оставшись дома одна, она занялась распаковыванием коробок с личными вещами и наткнулась на несколько альбомов с фотографиями. Большую часть содержимого составляли их с Рори снимки в Афинах и на Мальте. Но среди призрачных улыбок она вдруг обнаружила и другие, затерявшиеся фото, хотя не припоминала, чтобы Рори когда-либо показывал их ей (может, специально прятал?). Семейные фотографии, сделанные десятилетия назад. Снимок его родителей в день свадьбы — черно-белое изображение, потерявшее яркость за долгие годы. Фотографии крестин, на которых гордые крестные держали на руках младенцев, утопающих в фамильных кружевах.
Дальше пошли снимки братьев вместе: сперва смешные карапузы с широко распахнутыми глазами, затем угрюмые школьники, застывшие на гимнастических снарядах и на школьных балах. Потом застенчивость, обусловленная юношескими прыщами, взяла верх над желанием запечатлеться в веках, и число снимков уменьшилось. Но созревание делало свое дело, и постепенно за лягушачьим фасадом начали проступать черты прекрасного принца.
А вот уже цветной снимок Фрэнка — молодой человек корчит рожи перед объективом. Непонятно почему она вдруг покраснела. Он был так вызывающе молод и красив, всегда одевался по последней моде. По сравнению с ним Рори выглядел неряшливым увальнем. Ей показалось, что вся будущая жизнь братьев уже предугадана в этих ранних портретах. Фрэнк — улыбчивый хамелеон-соблазнитель, Рори — добропорядочный гражданин.
Она убрала фотографии и, поднявшись со стула, неожиданно осознала, что глаза ее полны слез. Но не сожаления. Она была не из той породы. Это были слезы ярости. В какой-то миг, буквально в один миг между вдохом и выдохом, она потеряла себя.
И сегодня она со всей беспощадной отчетливостью поняла, когда именно первый раз утратила над собой власть. Когда лежала в свадебной, украшенной кружевом постели, а Фрэнк покрывал ее шею поцелуями.
