— Рад, что ты пришла, — сказал он.
— Счастлива помочь, чем могу, — ответила она, но он уже отвернулся — к Джулии.
— Ну, как дела?
— Я прямо голову теряю, — пожаловалась та.
— Ладно, хватит тебе возиться, можно и передохнуть, — заметил он. — В этот заезд мы вывезли кровать. — Он заговорщицки подмигнул ей, но она, похоже, не заметила.
— Помочь с разгрузкой? — предложила Керсти.
— Льютон и Боб уже занимаются этим, — ответил Рори.
— О…
— Но я готов полжизни отдать за чашечку чая.
— Мы никак не найдем этот чай, — сказала Джулия.
— А… Ну, тогда сойдет и кофе.
— Конечно! — торопливо воскликнула Керсти. — А те двое, они что будут?
— Те двое тоже умирают от жажды.
Керсти снова отправилась на кухню, наполнила кастрюльку почти до краев и поставила на огонь. Через дверной проем было видно, как Рори в прихожей распоряжается разгрузкой.
Наконец внесли кровать — настоящее брачное ложе, — и перед ее глазами тут же возникла очень яркая картинка: Рори, лежа на этой кровати, обнимает Джулию. Керсти помотала головой, прогоняя это мерзкое видение, но ничего не вышло. Так она и стояла, глядя на кастрюльку, вода в которой сначала зашумела, потом забурлила, после чего принялась исходить паром, а образ их утех, от которого болезненно ныло сердце, все преследовал и преследовал ее.
Когда мужчины уехали, сообщив, что это на сегодня последняя ходка, терпение Джулии лопнуло окончательно. Просто какое-то несчастье, твердила она, в этих чемоданах, сундуках и коробках все свалено как попало. Приходится перерывать кучу ненужных вещей, прежде чем доберешься до самого необходимого.
Керсти мыла на кухне посуду и старалась ничего не говорить.
Громко чертыхаясь, Джулия наконец решила прерваться и вышла на крыльцо выкурить сигарету. Прислонившись к дверному косяку, она глубоко вдохнула горьковатый воздух. Хотя было только двадцать первое августа, весь день в воздухе висела легкая дымка гари, напоминающая, что осень уже близко.
Во всех этих хлопотах день пролетел совершенно незаметно, и вдруг, стоя на верхней ступеньке, она услышала колокольный звон, сзывающий прихожан на вечернюю службу; звук накатывал ленивыми волнами. Бой колокола успокаивал, умиротворял. И она внезапно вспомнила свое детство. Воспоминание не было конкретным, не то чтобы перед ней предстал какой-то определенный день или место, нет. Просто возникло ощущение, что она вновь молода, она — маленькая девочка… Это ощущение несло с собой привкус тайны.
Года четыре прошло с тех пор, как она последний раз заходила в церковь. Да, то был день свадьбы — ее и Рори. Воспоминание об этом дне, вернее, о надеждах, связанных с ним, которым так и не суждено было сбыться, наполнило ее сердце горечью. Джулия повернулась и вошла в дом под все усиливающийся звон колоколов. После улицы, озаренной лучами заходящего солнца, ей показалось, что в доме как-то особенно темно и мрачно. Она так страшно устала, что даже готова была разрыдаться.
