Да не робей за отчизну любезную...
Вынес достаточно русский народ.
Вынес и эту дорогу железную -
Вынесет все, что господь ни пошлет!
Вынесет все - и широкую, ясную
Грудью дорогу проложит себе.
Жаль только - жить в эту пору прекрасную
Уж не придется - ни мне, ни тебе.
Емельян кончил чтение. Медленно перевел взгляд на Володю. И все собравшиеся вокруг тоже смотрели на Володю. Володя почувствовал, как кровь ударила ему в лицо. И он сказал тихо, но достаточно твердо:
- Доживем до этой прекрасной поры. О-бя-за-тель-но!
Последнее слово он произнес по складам, и волжское «о» зазвучало в нем, как в речи Емельяна. Стоящий перед Володей мальчонка улыбнулся.
Домой Володя пришел возбужденный. Быстро разделся. Подошел к маме. Поцеловал ее.
Мама отстранилась от него и спросила:
- Володя, ты курил?
- Нет, — сказал он, краснея, как попавшийся гимназист.
- Но от тебя пахнет табаком, — стояла на своем мама.
- Я долго сидел в курилке... Беседовал с курящими. А дым - страшно въедливая штука!
Володя проговорил это скороговоркой и быстро направился в свою комнату, чтобы избежать дальнейших разговоров.
Он принялся разбирать книги и просматривать свои записи. Но по его порывистым движениям чувствовалось, что мысли заняты не книгами и не записями.
Он откладывал книги. И снова раскрывал их. Наконец поднялся и решительно подошел к двери.
- Мама! — позвал он, стоя в открытых дверях.
- Что? — отозвалась Мария Александровна из соседней комнаты.
- Я действительно курил, — признался Володя. — Но поверь, так надо было... И больше это не повторится.
- Я надеюсь, — был ответ матери.
Володя почувствовал облегчение, как будто оттер пятно с новой куртки. Он разложил книги и записи и углубился в работу.
Вместе с книгами на столе у Володи лежал журнал с репродукцией картины. В клубах порохового дыма стояла полуобнаженная женщина. В правой руке она сжимала знамя, в левой - ружье. Рядом стоял мальчик. В каждой руке у него было по пистолету. На земле лежали убитые. Под репродукцией было написано: «Делакруа. Свобода ведет народ. 1830 год. Лувр».
Когда-то Володя спросил отца:
- Что это?
- Это революция, — ответил Илья Николаевич.
Новое слово «революция» меняло голос отца.
Тогда Володя принялся внимательно рассматривать революцию. Он завидовал мальчику с двумя пистолетами, и ему хотелось очутиться рядом с бесстрашной женщиной. Правда, она была похожа не на бойца, а на кормилицу. Но если у кормилицы винтовка и знамя, то это меняет дело. Володя не знал, кто в кого стреляет, но он был на стороне женщины со знаменем.
