Неожиданно вспыхнул спор. Он начался с того, что со стула поднялся грузный бородатый человек и патетически воскликнул:
— Вот настоящие герои! Они, и только они, смогут перекроить российскую жизнь!
Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание, но тут из правого угла послышался глуховатый твердый голос.
— Ничего они не смогут, — говорил худощавый молодой человек. Черные, слегка вьющиеся волосы то и дело спадали на белый лоб. Серые, холодные глаза смотрели на бородатого, который пожимал плечами и оглядывался по сторонам, ища поддержки.
— Они отдали жизнь за народ, а вы?! — выкрикнул бородатый.
Молодой человек перевел взгляд на Володю, и его глуховатый голос снова зазвучал в комнате:
— Им действительно нельзя отказать в мужестве.
— Вот, вот! — подхватил бородач, но молодой человек снова пошел в атаку:
— Борода народников вышла из моды. Теперь в моде борода Маркса! Надо готовить рабочих к революции.
Тут чернобородый взмахнул рукой и почти выкрикнул:
— Рабочих! Где они, рабочие? Кто они? Те же крестьяне, только вываренные в фабричном котле. Безграмотные, темные... Они, что ли, будут революцию делать?
— Они! — твердо отрубил худощавый юноша.
Сперва он вызывал у Володи раздражение, неприязнь. Но постепенно интерес к этому острому молодому человеку поборол чувство неприязни. Володя внимательно слушал его речь.
— Они! — повторил худощавый и, не дав бородатому ответить, стал развивать свою мысль: — Капитализм вступил на русскую землю, и его ничем не остановишь. Весь вопрос в том, кто скорее окрепнет: капитализм или его могильщик — пролетариат.
— Вот, вот! — оживился бородатый. — Еще вопрос!
Володя подошел ближе к бледнолицему спорщику, чей глуховатый голос звучал теперь уверенней и звонче, а слова попадали точно в цель. Казалось, он схватил своего противника за бороду и не отпускает, заставляя выслушать себя.
— Кто он? — шепотом спросил Володя у Поденщикова.
И тот, наклонившись к Володиному уху, ответил:
— Это Лазарь Богораз. Недавно приехал из Таганрога. Очень интересный человек. А тот бородатый — бывший народник.
Бородатый нервничал:
— А что прикажете делать революционно настроенной интеллигенции, потерявшей в борьбе лучших сынов? — спросил он, надвигаясь на Богораза.
— Заниматься пропагандой. Учить рабочих грамоте! — отрубил Богораз.
— Грамоте?! — воскликнул бородач. — Аз, буки, веди...
— Этой грамоте их и без вас поп научит. Я говорю о другой грамоте. О грамоте революционной!
— Это утопия! — замахал руками народник.
