Руа провел в больнице почти неделю. Рекрутов лечат не так, как обычных людей. По сути, это скорее ремонт, чем лечение: больше имплантатов, больше чар, больше наговоров. На пару лет меньше — срок службы. По меркам худду-скульптуры работы было не много: два сломанных ребра, несколько внутренних гематом, разрыв селезенки и другое по мелочи. Больше всего времени отвели на восстановление после операции — целых три дня. Они были самыми тоскливыми — большую часть времени Руа просто лежал, глядя в потолок. Амели принесла ему потрепанный том "Моби Дика", а Крис притащил потрепанную радиолу — других развлечений у него не было. Когда эти три дня наконец прошли, возвращаясь к тренировкам Руа чувствовал себя почти счастливым. Во всяком случае, ему казалось, что ощущение счастья должно быть примерно таким — глуховато-щемящим, перехватывающим дыхание и странно хлодящим внутренности. Как будто неизвестный дух, связанный с одним из имплантатов, вдруг ожил и дал о себе знать.
Тренер Перрон на первой же тренировке поставил его в рамку под получасовой обстрел шестерых форвардов. Патрик был собой недоволен, но Перрона результаты устроили.
— Завтра выйдешь на лед. В игре с Бостоном поставить в ворота Соетарта — глупость на которую я пойти не могу. Так что, готовься. Надеюсь, внутри тебя ничего не отвалится?
Патрик отрицательно мотнул головой. Тренер удовлетворенно хмыкнул:
— Вот и славно. Мне нужна завтра хорошая игра. Нужно порадовать фанатов, а заодно и самим встряхнуться. Сезон скоро закончится.
Руа кивнул. Он не понимал, зачем тренер говорит ему это. Перрон повернулся к нему и положил руку на плечо:
— Я был в бешенстве, когда узнал про ту драку, — сказал он негромко. — Я хотел прийти к тебе в палату и устроить такой разнос, какого в этом клубе еще не видели. Но потом вспомнил, что ты — рекрут и орать на тебя толку нет. А потом… потом я подумал вот еще о чем…
Он замолчал, сверля Руа тяжелым взглядом.
— Рекруты не ввязываются в уличные драки. Я бы не удивился, если бы это был Нилан или даже Робинсон. Но за всю мою карьеру я ни разу не слышал, чтобы рекрут подрался на улице. Или вывез через границу беспризорного ребенка.
— Рекрут не кадавр, — ответил Руа. — Мы тоже живые люди.
Перрон удивленно приподнял бровь:
— Серьезно? Ладно, я учту. Можешь идти, Руа.
В раздевалке шумели громче обычного. Завтра игра с "Гуралс", так что нервничали все — и агенты, и рекруты — хоть и каждые на свой манер. Агенты шутили, подбадривали друг друга, громко смеялись, кидались полотенцами; рекруты негромко переговаривались, с муравьиным прилежанием возились с экипировкой, ритмично постукивали лезвиями коньков и крюками клюшек по полу.
