Тренировка вышла чертовски изматывающей — Перрон всерьез решил встряхнуть команду, увязшую в череде поражений. Агенты недовольно перешептывались, но громко возмущаться никто не стал. На это просто не было сил — Перрон гонял их так, будто парни только вышли из межсезонья. Даже рекруты, терпеливые и выносливые как волы, к концу тренировки истекали потом и хрипло, надсадно дышали. Тренировочные свитера промокли насквозь, их можно было отжимать.
— Гром меня порази если тренер не приказал поднять температуру в зале, — проворчал Нилан проехав мимо Руа. Тафгаю, не особенно привычному к долгим упражнениям на скорость и баланс, приходилось тяжелее остальных. Финальный свисток он воспринял как освобождение.
На выходе Патрика остановил Лаперрьер.
— Руа! Ну-ка, постой.
Патрик неуклюжий в своей массивно защите, переваливаясь, отошел в сторону, чтобы не загораживать остальным дорогу.
— Да, тренер?
— Следующую игру ты сидишь.
— На скамье, тренер?
— Нет, в зале. Даг отработает матч с Филадельфией.
Руа почувствовал, как в животе вдруг появляется сосущий, холодный вакуум.
— Что-то не так, тренер? Я плохо играл вчера?
Лаперрьер покачал головой. Все это время он не сводил глаз с Патрика, но что именно было в его взгляде, вратарь распознать не мог. Это ощущение отчужденности, барьера было неприятно Патрику. Всегда в таких случаях он чувствовал себя некомфортно, но в сейчас это было почти больно. Он с силой сжал зубы, стараясь побороть это чувство.
— Нет, парень, ты сыграл неплохо. Дело не в тебе.
— Я не понимаю.
— Тебе и не нужно. Просто знай, что клуб заботится обо всех. В том числе и о Даге Соетарте.
Патрик кивает. Теперь он понимает. Или ему кажется, что он понимает.
— Тренер?
— Да, Патрик. Что-то еще?
— Это же последний сезон Дага, так?
Лаперьер прищуривает один глаз.
— Скорее всего, да. Последний сезон в "Монреаль Варлокс" — это точно.
— Это как?
Лаперрьер проводил взглядом последнего игрока, скрывшегося в раздевалке.
— Руководство клуба договорилось о его переводе в "Сейджес" в следующем сезоне. Есть такая мысль — и есть намерение другой стороны. Но ты не должен говорить об этом никому. А особенно, Дагу. Ты понял?
— Да, тренер, — кивает Патрик. Лаперрьер слегка хлопает его по плечу:
— Тогда иди переодевайся. И не расслабляйся слишком. С Лос-Анжелесом пятнадцатого играть тебе.
В раздевалке стоял привычный разноголосый гомон. Вчерашнее поражение успело слегка поблекнуть в памяти, чувства поостыли и теперь команда вела себя так же, как и всегда — расслабленно, легко. Даже рекруты участвовали в разговорах — обсуждали тренировку по большей части, делились наблюдениями, выводами. Наслунд и Далин негромко переговаривались о чем-то на шведском. Хоть они были и в разных тройках, они довольно часто обсуждали что-то после тренировок и игр. Никто не знал о чем именно они говорили, да никому и в голову не приходило спрашивать. О чем могут говорить два рекрута в раздевалке?
