Грязный Гарри [другой перевод] | страница 57

Он пересек дорогу и пошел между деревьями к вершине холма — пехотинец, штурмующий высоту.

Тропинки разбегались во все стороны, как паучья сеть, зыбкий свет звезд окрашивал их в ровный серый цвет. За каждым кустом был убийца, каждая ветка дерева могла быть стволом его винтовки. Сзади послышался звук быстрых шагов. Гарри обернулся: на фоне городских огней четко вырисовывалась высокая мужская фигура. Мужчина какое-то мгновение колебался и потом медленно пошел к Гарри.

Гарри перехватил левой рукой сумку, правая рука непроизвольно напряглась, готовая в любую секунду рвануть из кобуры «магнум».

— Я Каллахэн, — отчеканил Гарри.

Мужчина негромко хихикнул:

— Друзья зовут меня Алисой. Я рискну принять твое предложение.

Гарри усмехнулся и расслабился:

— Когда тебя в последний раз арестовывали, Алиса?

— О, черт, — человек поежился и всплеснул тоненькими ручками. — Если вы из полиции нравов, я покончу жизнь самоубийством.

— Валяй.

Мужчина мгновенно растворился в темноте. Гарри дождался, пока его шаги окончательно не затихли. Он, снова перейдя на бег, продолжал подниматься по крутой тропинке. Он двигался к кресту, приближаясь к тому, что пока было ведомо одному только Богу.

Здесь, в самой верхней точке города, на вершине мира, было излюбленное место влюбленных, их привлекало уединение под сенью креста. Для занятий любовью это место не годилось, секс здесь был столь же неуместен, как и в церкви. Теплыми летними ночами под крестом звучали томные вздохи, здесь обычно обменивались обручальными кольцами и клялись в вечной любви. Сейчас здесь никого не было, за исключением едва дышавшего Гарри Каллахэна, прислонившегося к шершавому бетонному цоколю креста. Один лишь Гарри Каллахэн на вершине мира — и тот, кто все это время следил за ним.

— Не двигаться.

Голос доносился из темноты, в которой, как гренки в бульоне, плавали рваные клочья ночного тумана. Звук был внезапным, как порыв холодного ветра.

— Замри, сукин сын. Замри как статуя. Посмей только глазом моргнуть, и я сделаю из тебя решето.

Из кустов вышел человек без имени, он крался, словно кот за мышью. Коричневые брюки, коричневая ветровка, на руках белые хлопчатобумажные перчатки. Голова была закрыта нейлоновым чулком — эластичная синтетика расплющивала черты лица и делала их неузнаваемыми. В руках у него был девятимиллиметровый автомат — немецкий «шмайсер», определил Гарри, — дуло которого сейчас было направлено ему в пах.

— Гарри Фрэнсис Каллахэн?