Абигейл разлила китайский чай, импортом которого занимался ее дядюшка Исаак, и пустила по кругу поднос с горячими пончиками и кексами. Вслед за этим Отис принялся анализировать закон о гербовом сборе, по поводу которого он был встревожен не меньше Сэмюела Адамса.
— Мы должны сместить фокус нашего мышления. До настоящего времени мы молчаливо соглашались, что Англия имеет право регулировать нашу внешнюю торговлю, но не наши внутренние дела. Теперь оказалось, что различие здесь искусственное. Не выделив нам пропорциональное число представителей в парламенте, Англия не вправе предписывать нам законы. Не получив такого права, — а мы его никогда не имели! — мы потеряны. Прошли те времена, когда американцы могли стать нацией рабов. Британцы опоздали почти на полтора столетия! Свобода опьяняет сильнее рома. Мы в Массачусетсе заражены свободой.
Джеймс встал, извинился, что должен посетить клиента по соседству, и оставил Абигейл и Мэрси. Абигейл была счастлива познакомиться поближе с Мэрси Уоррен. Женщины семейства Куинси посещали женскую школу и, окончив курс обучения, продолжали увлекаться поэзией и романами, но никто из них не испытывал тяги к политике, которую Абигейл унаследовала от своего деда и бабки. Мэрси Уоррен была первой в ее жизни женщиной, помимо бабушки Куинси, которая считала политику интересным делом и умела выражать свои мысли в письменной форме.
— Писать не ради искусства, — объясняла Мэрси. — Писать, чтобы быть полезной. Если Джеймс говорит, что не может повлиять на народ своими памфлетами, то я стараюсь возбудить общественность с помощью поэзии. Если ему не удастся привлечь внимание к злодеяниям губернатора Бернарда, то я могу высмеять губернатора как персонажа пьесы. Все прочитавшие поймут гнусность его поведения.
— И увидят это на сцене?
Мэрси промолчала, затем сказала:
— Увы, нет. Пуритане этой колонии никогда не разрешат театра с живыми актерами. Вы слишком молоды и не помните, что генерал Коурт провел в семьсот пятидесятом году закон, предотвращающий — и я дословно помню текст закона, настолько он огорошил меня — «вред поставленных на сцене пьес и других развлечений, которые ведут к растратам, отвлекают от производства, углубляют безнравственность, богохульство и презрение к религии». Миссис Адамс, слышали ли вы когда-нибудь более чудовищную глупость?
Она не ожидала ответа.
— При наличии великих английских пьес, «Фауста» Марло, «Алхимика» Бена Джонсона, трагедий Шекспира, возможно, я покажусь лишенной патриотических чувств, но не считаете ли вы, что нас, пуритан, покинул здравый смысл, когда мы отчалили от берегов Англии?
