Идет поезд своей дорогой, извергает пассажиров и поглощает пассажиров. Поднимаются в вагон люди с озлобленными сердцами и странным выговором. Одни смотрят на Ицхака сердито, потому что сидит себе этот спокойно здесь, тогда как они скитаются с места на место; другие сердито глядят просто оттого, что на душе их тяжело и замучила их нужда. Думает Ицхак, люди эти – хасиды того самого ребе, что не упустил ни единой возможности, когда можно было ругать и поносить сионистов. В прошлом году в траурные дни в первую субботу месяца ав сидел он перед молитвой со своими хасидами и ругал, по своему обыкновению, сионистов. И когда подошел он к Ковчегу завета, и начал молитву, и дошел до слов о скором избавлении, добавил проклятие к благословению и закричал благим матом: «Но только не с помощью злодеев и безбожников нашего времени!» Однако из опасения, что Господь, Благословен Он, быть может, не понимает святой язык, перевел свои слова на идише.
Поезд прибыл в Краков, город, в котором есть все. Есть там обсерватория, где наблюдают за движением звезд на небе, и есть там могила рабби Моше Иссерлеса[5] (благословенна его память) и могилы других великих раввинов. Здесь учил Магид из Брод, и здесь же выстроили обсерваторию. А в воротах города высятся две огромные кости ужасного животного, о которых пишет известный путешественник, что не видел ничего подобного во всех странах мира. Поднимаются в поезд евреи в штраймлах[6] и лица их похожи на лица с обложек старинных книг. Поезд простоял некоторое время и снова двинулся в путь. То там сделает остановку, то тут остановится… Люди выходят и люди входят. Хасидов становится все меньше, поезд наполняется пассажирами, чей род деятельности не оставляет им достаточно времени для благочестия.
Снизу от земли поднимается страшный шум и грохот. Такого грохота не слышно было даже в Лемберге и Кракове; станция эта – Одерберг, узловая железнодорожная станция, на которой формируются составы, переводятся стрелки и поезда отправляются в разные города и страны. Так как обычно поезд стоит здесь довольно долго, некоторые пассажиры выходят из вагонов и идут на привокзальную площадь. Ицхак боялся оставить свое место из страха, что не найдет потом свой вагон, он стоял и смотрел наружу. Видел он странные вещи, как, например, лоток – полный газет. И человек покупает себе газету, смотрит в нее некоторое время и бросает. И в наш город тоже приходят газеты, но на каждый номер записываются десять или двадцать человек, и в конце года газеты переплетают; а тут, покупает себе человек лично для себя газету, просматривает ее бегло и выбрасывает.
