был добр с ним и давал ему все, что тот ни попросит, кроме книг, в которых находил элементы неверия. Он видел, что многие напасти, падающие на головы молодых евреев, происходят от понятий, приобретенных из антирелигиозных книг, поэтому он прятал от них любую книгу, которая могла бы принести им вред. Кроме того, Ицхак читал газеты и журналы на иврите и на идише. Иногда – для удовольствия, а иногда – для самообразования. Что-то он понимал, а чего-то не понимал: не хватало ему основ знаний. Однако в любом случае чтение это приносило пользу: когда он слышал, как его товарищи говорят о чем-то, то не стоял, как истукан.
Еще одно преимущество есть у отдельной комнаты – в ней хорошо мечтать. Ицхак, такой фантазер, со дня своей алии в Эрец Исраэль не мог предаваться грезам; зато теперь, бывало, сидит он у себя в комнате и видит чудный сон наяву, вроде того, как брат его Юделе приезжает к нему, и он приводит его к себе в комнату. Боже Всемогущий! Ицхак, у которого в отцовском доме не было даже кровати, распоряжается комнатой, как хозяин. Ведь только ради этого, дорогие друзья, стоит заплатить за целую комнату. И если с Божьей помощью будут у него лишних два-три франка, то купит он себе стул. В данный момент нет у него ни одного стула, кроме того, на котором сидит, но уже подумывает он купить себе второй стул. На самом деле Ицхак, товарищ наш, не желает слишком уж многого, но тем не менее не мешает человеку завершить меблировку своего дома и добавить себе еще стул. Ведь есть у него комната, и друзья приходят к нему, не помешает, если будет у него к его услугам стул, дабы предложить его гостю. Как мы уже сказали, не желал Ицхак, товарищ наш, слишком многого. Того, что он зарабатывал, хватало ему на его нужды. Ицхак не привык к лакомствам и не жаждал деликатесных блюд. Но зато покупал себе каждый день стакан молока, а иногда даже яйцо и, нечего говорить, хлеб, и овощи, и фрукты, а иногда шел в столовую и ел горячее блюдо с маленьким кусочком мяса: надо прислушиваться к мнению людей, считающих, что без мяса человек слабеет.
И еще вот что сделал Ицхак. Купил себе ткань и отдал сшить шесть новых рубашек, ведь те, что привез из дома, порвались; не потому порвались, что были ветхими, а потому, что он работал в них. И он должен быть благодарен прозелитке, стирающей его белье. Это она намекнула ему, что пришло время приобрести новые рубашки, и он послушался ее; но не последовал ее совету, когда она попросила его принести в стирку также талит, ведь по своей наивности она даже не могла предположить, что есть евреи, не соблюдающие заповедь носить талит.
