Влюбленная Пион | страница 15

Позже, когда я лежала в постели, в моей груди тесни­лись такие глубокие чувства, что я едва могла дышать.

Лаковая коробочка из бамбука

Утром я много думала о бабушке. Мне не тер­пелось увидеть вечером моего незнакомца, но я терзалась, вспоминая уроки, заученные в детстве. Я оделась и направилась в зал с поминальными дощечками. Путь был неблизкий, но я любовалась тем, что меня окружало, словно не видела это десять тысяч раз. В доме семьи Чэнь были просторные покои, его окружали большие дворы, а у края Западного озера стояли очаровательные беседки. Суровая красота каменных горок напоминала о том, что в нашей жизни важно хра­нить силу и стойкость. В искусственных прудах и ручьях нашего сада я видела широкие озера и извилистые реки. Когда я заходила в ухоженные заросли бамбука, мне казалось, что я брожу по лесам. Я прошла мимо беседки Созерцания Красоты (незамужние девушки взбирались к ней по лестнице, чтобы, оставаясь незамечен­ными, наблюдать за посетителями в саду). Оттуда я слу­шала звуки, доносившиеся из большого мира, — пение флейты над озером. Музыку как будто толкали вперед, по воде, и она украдкой перелетала через стену нашего сада и проникала во владения нашей семьи. Иногда я даже слышала чужие голоса - крики продавца, предла­гающего кухонную утварь, спор лодочников, тихий смех женщин на водной прогулке. Но я никогда их не видела.

Я вошла в комнату, где на стенах висели поминальные дощечки предков моей семьи. Они представляли собой деревянные таблички с золотыми иероглифами. Тут были мои бабушка и дедушка, их братья и сестры и бесчислен­ные дальние родственники, которые рождались, жили и умирали в доме семьи Чэнь. После смерти их души разде­лились на три части и поселились в трех разных домах: в загробном мире, в могиле и в табличке. Глядя на дощеч­ки, я могла проследить историю моей семьи дальше, чем на девять поколений. Я верила, что часть души каждого предка, запечатленная в них, помогает мне.

Я зажгла благовония, опустилась коленями на по­душку и посмотрела на два больших свитка с портрета­ми предков, висевших над алтарем. Слева был портрет моего дедушки. Он был ученым и служил при дворе им­ператора. Благодаря ему наша семья заняла высокое положение. Он подарил нам покой и богатство. На пор­трете он был изображен в праздничном наряде. Дедуш­ка сидел, широко расставив ноги. В руке он сжимал рас­крытый веер. У него было суровое лицо. Кожа вокруг глаз была испещрена морщинами - знак мудрости и тяжелых мыслей. Он умер, когда мне было четыре года. Помню, он требовал, чтобы я вела себя тихо, и с трудом терпел присутствие моей матери или любой другой жен­щины из нашего дома.