Между тем однажды утром в тесный круг любителей купания в бассейне проникло создание, заставившее всех восхищенно замолчать. Если меня можно было сравнить с Клеопатрой, то новенькая была настоящей королевой Пальмиры. Из-под большого махрового полотенца, которым она обернулась, выглядывали две отличные точеные ножки, а ее головку, не менее прекрасную, украшали два больших цветка из черного бархата: ее глаза. Все по-королевски было увенчано темными завитками, в которых переливались голубые отблески.
Это был удар ниже пояса!
Я бросила украдкой взгляд на эскорт моих мужчин; они пристально смотрели на соблазнительное создание.
Разговор резко оборвался на слове, которое так и застыло на губах Дороти Пенроуз.
Эта сцена длилась не более нескольких секунд, но у меня было достаточно времени, чтобы взвесить последствия этого соперничества. Я очень надеялась, что королева Саба окажется идиоткой или связанной узами нерасторжимого брака со свирепым мужчиной, когда жестом, преисполненным достоинства, махровое полотенце было сброшено, и оказалось, что, кроме крохотных трусиков цвета лазури, на ней ничего не было. Перед всеми предстало обнаженное тело юноши, столь прекрасное, что о нем могли бы мечтать в равной степени Мессалина и Оскар Уайльд. Слава тебе Господи! Это был король Саба… или принц Пальмир. К тому же все его уже узнали, кроме меня!
Этот принц из «Тысячи и одной ночи» был на борту со вчерашнего дня, он сел на пароход во время остановки в X., а я об этом и не знала. Так вот почему вокруг целый цветник из сари и тюрбанов! Я вздохнула с облегчением. В этот момент Хьютон наклонился ко мне и сказал:
— Это Каджиар.
Каджиар? Это имя мне о чем-то говорило.
— Не тот ли это Каджиар, который является владельцем фантастических драгоценных камней и нескольких стад слонов? Вы хотите сказать, что это принц Каджиар? Колоссальные богатства Азии?
— Ну да, — сказал Хьютон, улыбаясь. — Слоны, драгоценные камни, двадцать один год. И прекрасен, как звезда!
Разговоры возобновились, но велись почему-то шепотом; все наверняка говорили о Каджиаре. Господа вокруг меня с самым серьезным видом комментировали не красоту, за которую несчастный принц не был в ответе, а его плавки из материала цвета бирюзы.
Я ничего не слушала.
Бархатный взгляд принца, с которого заживо снимали кожу мои приятели, остановился на мне; это был долгий, доброжелательный взгляд, и он пробежал по мне с ног до головы, легкий, как ночная бабочка.
