— Мне приказали, я под козырек, хотя полк не хотелось бросать, — тем не менее продолжал Иноземцев. — Меня в последний момент развернули обратно, и я опять взял под козырек…
— Свидетельствую, что так все и было, — еще раз недовольно сказал полковник Егоров. — Майор Иноземцев — один из самых исполнительных офицеров, каких я знаю. Хотя у него всегда и на все свое особое мнение, которое он никогда не скрывает… У тебя, Вячеслав Иванович, есть какие-то суждения по тому, что сказал майор Иноземцев, а не насчет академии?
— Может, противник догадывается про наши планы, а может, и не догадывается, — недовольно ответил Анисимов. — Почему мы все время должны подстраиваться под него? Вместо того чтобы навязывать ему свою волю? Сейчас, слава богу, не сорок первый год. Где найдем нужным, там и ударим! Пусть немцы привыкают…
— А я считаю такую недооценку силы противника преступлением! — еще резче сказал Иноземцев. — Немцы по-прежнему очень сильны, и с их возможностями, с их тактической выучкой надо считаться, а не лезть напролом! Ты, Вячеслав Иванович, бьешь из тыла, с закрытых позиций, у тебя потерь почти не бывает, а вот мои солдаты полезут из окопов под пулеметы и мины!
— Скажи уж, ответственности боишься, — хмыкнул Анисимов.
— Я боюсь провала операции, товарищ полковник, — отпарировал Иноземцев.
— А какие у тебя есть подтверждения твоим опасениям? — спросил Егоров.
— Есть. Но пока только косвенные, — ответил Иноземцев, опять глянув в окно.
Он видел, как связистка Катя и лейтенант Малютин о чем-то беседовали. Со стороны за ними наблюдала чемпионка Оля Позднеева.
— Похоже, ты сейчас думаешь о другом, — сказал Егоров, тоже подойдя к окну. — Что ты там, интересно, все время высматриваешь?
Он какое-то время тоже наблюдал за происходящим, потом перевел взгляд на Иноземцева.
— Сейчас вернется майор Самсонов и все доложит… Так, может, Сергей Павлович, ты поделишься наконец с нами своими соображениями?
— Попробую…
Иноземцев снова подошел к карте:
— По данным нашей разведки, немцы выставили здесь и здесь, то есть на танкоопасных направлениях, штурмовые подразделения, и прежде всего власовцев, которым уже нечего терять… Сами знаете, это настоящие смертники. И еще. Полоса наступления здесь и здесь нашпигована противопехотными минами.
Присутствующие переглянулись.
— Сергей Павлович, ты не оговорился? Ты же сам себе противоречишь. — Егоров поднял свои кустистые, с сединой, брови.
— Ты хотел сказать — противотанковые? — переспросил Анисимов.
