— Стреляйте так, чтобы пуля попадала в нарушителя, — хладнокровно посоветовал лейтенант.
— Не все же у нас ворошиловские стрелки… — сержант многозначительно покосился на лейтенанта.
— Поэтому и Косача упустили, — так же спокойно отрезал лейтенант.
— Но, Машки, поехали!.. — прикрикнул сержант, стремясь скрыть смущение.
Подвода загрохотала по дороге. Возле кургана, словно утопающий, забился в озими аист.
— Постойте! — неожиданно воскликнула Валя, — Нельзя бросать раненого, даже если это птица.
Лысогору почудился в словах молодой женщины скрытый упрек.
Валя на ходу спрыгнула с брички. Сержант остановил коней. Когда Валя возвратилась с окровавленной птицей в руках, Вьюгов подвинулся, уступая женщине место, но ничего не сказал.
«Зеленая Падь» располагалась в бывшем поместье пана Густава Шкетуша. В дни освобождения западных областей он бежал в Германию. С недавних пор его гайдуки стали часто появляться в окрестностях поместья. Особенно усердствовали Косач и Моцко. Это они подстерегли начальника «Зеленой Пади», когда тот беседовал с жителями села Костувки; вывели на площадь и начали издеваться.
Когда подоспел пограничный наряд, диверсанты скрылись: Моцко где-то на нашей территории, а Косач— за границей.
Известный своей строгостью подполковник Громатюк лично приезжал на заставу расследовать этот случай. Он никого не разносил, не грозил различными карами, но, уезжая, как бы между прочим обронил фразу о том, что такого позора не помнит за всю свою службу на границе.
На «Зеленой Пади» со дня на день ждали нового начальника. Сержант Лысогор вторые сутки дежурил с подводой, чтобы сразу же доставить его на заставу.
Свободные от службы бойцы собрались возле турника на спортивной площадке. Ефрейтор Хвостиков, без фуражки, с раскудлаченными волосами, заспанный и, как всегда, чем-то недовольный, ораторствовал:
— Слышали новость? Фамилия нового не то «Вьюга», не то «Завирюха». У самого «Грома» в курсантах отличником был. Молодой, но — бритва. Даже на Валентину Сергеевну покрикивает, вроде как на свою супругу… Перед ней сам «Гром» в конфетку превращается, хоть за щеку клади. А новый — нос кверху. И фамилия-то— Вьюга! Нагонит холоду…
— Не мешало бы… А то некоторые совсем от жары разомлели, — бросил один из бойцов.
— Кто-кто, а Хвостиков холодка дождется, — поддакнул второй.
Хвостиков криво усмехнулся, скашивая тонкие губы.
— Не пугайте, я не рожаю. А то, помню, такой случай. У одного начальника, это еще было на старой границе, убирал я канцелярию. Начальник сидит и скрипит пером, а сам маленький, сутулый, невыспавшийся. Вдруг вбегает старшина… «Товарищ старший лейтенант, ваша жена рожает!»… «Пусть подождет», — отвечает начальник заставы, а сам продолжает скрипеть пером. Я чуть было веник не проглотил!..
