Паллант с самого начала сделал ставку на Агриппину, к тому времени уже овдовевшую. Пассиен Крисп умер в конце 47 года, за год до описываемых здесь событий, оставив жену и ее сына наследниками фантастического богатства в двести миллионов сестерциев.
Несколько дней Клавдий колебался, не зная, какой из женщин отдать предпочтение. Наконец он принял решение созвать всех трех вольноотпущенников и выслушать их мнение по каждой кандидатуре.
Первым говорил Нарцисс. Он начал с того, что напомнил Клавдию о том, что Элия Петина уже была его женой и родила ему дочь. С возвращением к прежнему супружеству Клавдий избежит того, чего более всего страшится — нежелательных для себя новшеств в доме. Кроме того, Петина будет хорошей матерью для осиротевших Британника и Октавии, не делающей различия между ними и своей дочерью Антонией.
Затем слово взял Каллист. Он опроверг все доводы Нарцисса. Если Клавдий уже однажды развелся с Элией Петиной, то, стало быть, у него были для этого веские основания. Развод был слишком длителен, чтобы рассчитывать на то, что за это время ничего не изменилось. Женившись на Петине, Клавдий рискует обнаружить рядом с собой совершенно незнакомую ему женщину, которая после перенесенного ею унижения наверняка даст выход своей мести. Гораздо лучше остановить свой выбор на Лоллии Павлине. Она — бездетна и, следовательно, ко всем детям Клавдия будет относиться одинаково ровно, без ревности и пристрастия.
Наконец, наступил черед говорить Палланту. Самым идеальным был бы для Клавдия его брак с Агриппиной, которая в его семью введет отпрыска императорской крови внука Германика, имеющего все основания воспитываться во дворце. В противном случае император рискует: Агриппина, правнучка Августа и жена Германика, женщина еще молодая и способная к деторождению, окажется в другой римской семье, а это может привести к осложнениям в престолонаследии. Умело построенная речь Палланта содержала довольно веские доводы, но в ней не было ни слова о том, что Агриппина приходится Клавдию племянницей, а по римским законам такой союз считался кровосмесительным.
Клавдий глубоко задумался. Он опасался, что подобным браком навлечет несчастье на себя и государство. Колебаниям императора положила конец сама Агриппина, у которой было значительное преимущество перед другими конкурентками. Как племянница Клавдия, она имела свободный доступ в его личные покои, чем не замедлила воспользоваться.
