– Кажется, сами вы от их восторга не в восторге, профессор.
Шеклу вздохнул:
– Представьте себе нашу славную армию, облучаемую энтузиазмом. Армию, мечтающую с именем Императора на устах броситься на врага и растерзать его. Это ведь будут не люди, это уже стая. Они будут погибать с тем же восторгом, с каким сейчас поют марши. Я старый человек, господин лейтенант, можно сказать, старорежимный. И для меня – дикость даже представлять себе такое. Я легко могу оправдать использование депрессионного излучения, применительно к врагу, иного-то применения ему все равно нет, но облучать своих же сограждан этим яростным «энтузиазмом», делать из них этакое зверье…
– Но, как я понимаю, в группе есть те, кто считает иначе?
– О, безусловно, – Шеклу поджал губы. – Вынужден предупредить, вы еще наслушаетесь этих речей, господин лейтенант.
Шеклу был прав, за неделю, что Чейз провел в Зоне 15, рассуждений о том, правомерно ли и этично ли облучать собственную армию, он наслушался предостаточно. Собственно, если не обсуждали технические детали исследования, то говорили либо о том, как жилось до войны, либо о том, как прекратить войну. Единственными, пожалуй, кто не принимал участия в этих бесконечных обсуждениях, были профессор Шеклу, доктор Фешсу, Ким Дасаи, умудрившийся подхватить насморк и содержащийся в лазарете, так, что к нему не пускали посетителей и познакомиться с ним пока не удалось, старшина Хрег Унару и сам лейтенант Китт. Только раз Шеклу высказался насчет облучения, когда за ужином один из халатиков зашел совсем уж далеко в своих мечтах.
– Вы посмотрите, – воскликнул молодой черноусый мужчина, чье приятное лицо с припухшими от недосыпа веками обрамляла неуместно реденькая бородка, – ведь же это идеальная уравниловка! Уязвимость к излучению не зависит ни от пола, ни от возраста, ни от образования, ни от каких-либо иных параметров. Это исключительно физиология, чистая человеческая физиология, никакого социального элемента…
– Социалист что ли? – поинтересовался у собственной тарелки старшина Хрег Унару, не переставая жевать.
– А если и социалист! – с вызовом произнес халатик, но поскольку всем это было безразлично («Массаракш, социалист. Главное, чтоб не глист!» – срифмовал вполголоса старшина Унару и безобразно заржал), то он продолжил рассуждать об «уравниловке». – Пассивное излучение даст возможность внушить человечеству – каждому человеку – верные, нужные идеи! Массаракш, вдумайтесь, друзья и коллеги! Каждому и любому человеку, от рабочего до дворянина! Воспитать их в любви к ближнему, в любви к труду, в любви к знанию. Тогда различий не станет, тогда не будет никакого неравенства и каждый, вне зависимости от класса…
