— И обычно не ошибаюсь, — кивает терапевт. — Ацетон всегда различишь. Наша ars medica[49] — на пятьдесят процентов интуиция, голубчик.
— Я не полагаюсь на интуицию, — отзывается хирург. — Я только… прямо, с первого взгляда чувствую: вот у этого я не стал бы оперировать… даже мозоль. С ним непременно случится эмболия. Или еще что… А почему — мне и самому непонятно.
Терапевт легонько ощупывает ладонью и пальцами тело человека, который лежит без сознания.
— Я бы охотно его выслушал, — прочувствованно говорит он, — да, пожалуй, не стоит беспокоить, а? — И, сдвинув очки на лоб, осторожно, почти нежно, доктор прикладывает розовое ухо к груди больного. Тихо так, что слышно, как муха бьется об оконное стекло. Наконец старик поднялся. — Да, сердце у него изношено, — пробормотал он. — Оно, милый мой, могло бы многое порассказать. Правая легочная доля не в порядке. Печень увеличена…
— А почему он такой желтый? — вырвалось у хирурга.
— Я и сам хотел бы это знать, — задумчиво отозвался терапевт. — Почему так падает температура?.. Покажите мне мочу, сестра. — Сиделка молча подала ему сосуд — в нем было несколько капель густой темной жидкости. — Скажите, пожалуйста, — удивленно подняв глаза, спрашивает старый врач, — как попал к вам этот человек?.. Ах, вы не выяснили, откуда он взялся? Не было у него озноба, когда его к вам привезли?
— Да, был, — ответила сестра.
Врач сосчитал про себя до пяти.
— Пять… максимум шесть дней, — пробормотал он. — Это почти невозможно! Мог он долететь сюда… скажем, из Вест-Индии, за пять-шесть дней?
— Едва ли, — усомнился хирург. — Почти исключено. Разве только через Канарские острова…
— Стало быть, не совсем исключено, — укоризненно произнес старый врач. — Потому что, скажите на милость, где он еще мог подхватить fiebre amarilla[50]. — Он произнес „амарилья“ с каким-то особым удовольствием.
— Подхватить что? — не поняв, переспросил хирург.
— Typhus icteroidis — желтую лихорадку. Я за всю свою жизнь видел только один случай, — это было тридцать лет назад, в Америке, Сейчас у него фаза trompeuse[51], переходящая в фазу пожелтения.
Хирург, видимо, сомневался.
— Послушайте, — сказал он неуверенно. — А может, это болезнь Вейля?
— Браво, коллега! — воскликнул старик. — Может быть! Давайте проверим на морских свинках. Как раз работа для моего лохматого ассистента. Ему бы только мучить этих животных. Если свинка останется жива и здорова, значит, я прав. Но мне кажется, — скромно добавил он, — что я не ошибаюсь.
