твердое, на мгновение вынесла из травы круглый предмет.
«Неужто белый гриб?» — удивленно подумала Салима и шагнула к своей находке.
В траве лежал человеческий череп.
Полчаса спустя Салима со страхом рассказала обо всем дома. Муж приказал ей молчать.
Но Салима боялась неизвестности еще больше, чем его. Поэтому о притче, случившейся с ней,
скоро узнали соседи.
К обеду страшная история докатилась до поселкового Совета. Оттуда, поверив Салиме на
слово, позвонили в милицию.
2
В оперативной машине, свернувшей со старого Тагильского тракта влево, не
чувствовалось никакого беспокойства. Старший оперуполномоченный уголовного розыска
Анатолий Моисеенко и следователь прокуратуры Дмитрий Николаевич Суетин, одетые в легкие
рубашки, расспрашивали дежурного по горотделу, превшего от жары в своем кителе:
— Кто звонил-то?
— Не разобрал. Из поселкового, говорю.
— Может, зря едем?
— Как зря? Сказали, туда пошел Паршуков, участковый наш. Дурак он, что ли, грузди
бегать смотреть?! — начинал злиться дежурный.
Машина выскочила из леса на пустошь, и сидевший впереди Моисеенко увидел в стороне
от дороги Паршукова с незнакомыми мужчиной и женщиной. Участковый, против обыкновения,
не поторопился навстречу, Моисеенко, приказав подъехать, мрачно проговорил:
— Пожалуй, и вправду не на грибницу попали...— Открыв дверку, крикнул:—Ну, что там?
Паршуков, как спросонья, потер ладонями лицо, хотел что-то сказать, но только махнул
рукой и устало двинулся к торфянику. Мужчина и женщина не тронулись с места, пока
опергруппа не миновала их.
...То, что лежало внизу, под небольшим откосом, трудно было назвать даже останками
человека. Обезглавленный скелет в истлевшей одежде, прикрытый кореньями и слегка
присыпанный землей, еще издавал смрадный, трупный запах, невольно остановивший людей.
— А человечек-то убит,— послышался голос судмедэксперта, склонившегося в сторонке
над черепом.— Вот свежий след от косы, а на затылке пролом... Смерть мгновенная...
— Начнем смотреть,—сказал Суетин дежурному.— Уберите землю и коренья. С одеждой
осторожнее, расползется. Да наденьте перчатки резиновые! А я буду писать.
Он раскрыл папку с чистыми листами бумаги и приступил к протоколу.
Проселочная дорога из Соколовки в Красное проходила не более чем в двадцати-тридцати
шагах. За ней метрах в пятидесяти темнела бурая от торфа насыпь узкоколейной железной
