В столовой было четыре столика, но только за одним из них сидел человек со стаканом томатного сока. В ее сторону он не посмотрел. Другой мужчина – наверное, муж хозяйки – вышел, потупившись, из кухни. У него была светлая борода с проседью. Он попросил Лидию назвать свое имя и проводил ее к столику, за которым сидел постоялец. Тот чопорно встал для знакомства. Звали его мистер Стэнли; на вид Лидия дала ему лет шестьдесят. Из вежливости он предложил ей присоединиться к нему.
Потом пришли трое рабочих в спецовках и сели за соседний столик. Нельзя сказать, что они оказались назойливо или оскорбительно шумными; просто одно их присутствие создавало приятную суматоху. То есть приятную для них самих, но, судя по их виду, они рассчитывали, что другим тоже будет приятно. Мистер Стэнли приветствовал их поклоном, даже не поклоном, а легким кивком. Сказал «добрый вечер». Они спросили, что сегодня на ужин, и он ответил, что, по его сведениям, гребешки, а на десерт – тыквенный пирог.
– Это специалисты из Телефонной компании Нью-Брансуика, – сообщил он Лидии. – Тянут кабель на один из соседних островков и в будние дни базируются здесь.
Он был старше, чем ей показалось вначале. Это выдавали не движения рук и не голос (с отчетливо американскими интонациями), но мелкие, редкие, потемневшие зубы и еще блекло-карие глаза, подернутые едва заметной, молочного цвета пеленой.
Муж хозяйки принес еду и заговорил с рабочими. Обязанности официанта он выполнял сноровисто, но без раскованности и с отсутствующим видом, как лунатик, никогда не занимавшийся этим делом наяву. Овощи он подал в больших мисках, из которых желающие сами накладывали себе в тарелки то, что хотели. Лидию порадовал такой выбор: и брокколи, и пюре из репы, и картофель, и кукуруза. Американец взял всего понемножку и обстоятельно принялся за ужин: создавалось впечатление, что он не случайно поддевает вилкой овощи именно в таком порядке (по какой-то причине репа должна была следовать за картошкой) и методично разрезает пополам совсем не крупные жареные гребешки. Пару раз он поднял взгляд от тарелки, будто хотел что-то сказать, но промолчал. Рабочие, налегая на еду, затихли.
В конце концов мистер Стэнли все же нарушил молчание. Он спросил:
– Вам известна такая писательница – Уилла Кэсер[5]?
– Конечно. – Лидия была поражена: за последние две недели она не видела ни одного человека с книгой в руках и даже не обнаружила в пределах видимости ни одной стойки со всякой макулатурой.
