Когда фокус с магнитофоном удался, Зяма повернулся к Тане и своему дружку с видом Тарзана. И, для убедительности образа, глумясь, постучал себя кулаками в выпяченную грудь:
— Ох-ох-ох! Тяжелы труды праведные!
Словно на колесах, изогнув ноги, он подвалил к поджавшей ноги Тане и без всякого интереса запустил ей лапу под распахнувшийся халатик. Таня почувствовала, как его противная рука грубо хватает ее за низ живота и, проникнув в трусы подергивает за короткие волосы..
— Как там? — спросил Петро.
— Холодно пока, — подмигнув Тане, ответил Зяма. — Но ничего, глядишь, разогреем.
Оба добродушно рассмеялись.
— Ну, пока мы вопросы не задаем, ротик давай завяжем, — Петро потянулся к шарахнувшейся Тане и туго стянул ей рот подвернувшимися колготками. Те растянули губы и втиснулись между зубов, заткнув сплюще-ным языком горло. Узел больно давил на шею. Таня спазматически втянула носом воздух и лихорадочно прыгающие в ее голове мысли выстроились в дурацкую цепочку: хорошо, что колготки старые, в двух местах поехали уже, не жалко; может удастся уговорить этих ублюдков, они кажется не злые; если будут насиловать, сопротивляться не стану, мне тужиться нельзя; зачем они здесь? Эх, Сережа, на руках меня носил, а вот теперь, когда так нужен, взял да и дал себя убить…
Самое страшное для самой Тани был не только этот явно ненормальный ход мыслей, но эти двое. Они действительно не производили впечатления злых. Что-то даже балагурили друг с другом. Связав ей руки и ноги проводами, которые оторвали от телевизора и торшера, вышли на кухню, стали копаться в холодильнике, видимо что-то ели.
Таня вспомнила, что с поминок осталась полупустая бутылка водки, понадеялась было, что напьются, но сразу отогнала эту мысль. Куда им бутылка!
Надо было позвать на помощь, как-то привлечь внимание… Пока они пьют, надо бы доползти до окна и выбить его чем-нибудь.
Руки ей спутали за спиной, захлестнули петлю на всякий случай и за связанные ноги. Таким образом стреноженная, Таня могла двигаться только ползком, по сантиметру приближаясь к балконной двери. Она ее закрыла за минуту до того, как позвонили в дверь и как же себя ругала теперь за это!
Жесткий половик царапал щеку. Таня, превозмогая боль в запястьях и ногах, извиваясь всем телом и, стараясь быть спокойной, ползла, отвоевывая у своей крошечной квартирки сантиметр за сантиметром.
«Зачем они здесь? — вдруг промелькнуло в голове. — Что им надо? Какие вопросы собираются задавать? Господи, я же ничего не знаю! Я не смогу ответить!»
