Из каких газет вы это взяли? А ваше сообщение о работе военного объекта — Тульского оружейного завода?
Выдумка о негативном отношении к заданиям Каламатиано и Фриде не сработала. И Голицын молчит.
Крыленко обращается к обвиняемому Иванову:
— Это ваша сводка для Каламатиано о движении воинских эшелонов?
Иванов(читает поданный ему лист). Да.
Защитник Плевако просит ознакомить его с записями Иванова.
Трибунал удовлетворяет ходатайство защиты.
Крыленко. Деньги от Каламатиано вы получали?
Иванов. Да, пятьсот рублей в месяц.
Крыленко. По его заданию выезжали в Минск и Витебск?
Иванов. Да, считал, что собираю коммерческую информацию.
Крыленко. Эшелоны с войсками — коммерческая информация?
Иванов молчит.
Плевако просит Иванова дать личную оценку содержанию передававшейся им Фриде информации.
Иванов. Я очень нуждался, сбор этой информации был моим побочным заработком. Я не считал ее шпионской.
Допрос других привлеченных по делу лиц установил степень их участия в заговоре.
Обвиняемый Хвалынский признал, что он доставал паспорт на имя Серповского для Каламатиано, что он ездил по делам торговой фирмы в Симбирск, когда там были части из чехословацкого корпуса.
Подсудимая Жанна Морренс показала, что Вертамон жил у нее в гимназии, но ни о каких его противозаконных действиях она не знала. Чехи, снабдившие Пшеничко своими документами, заверяли, что помогали не контрреволюционеру, но чеху, потерявшему свои бумаги. Подсудимые Потемкин и Солюс подтвердили свое участие в работе контрреволюционной организации, возглавлявшейся Каламатиано и Фриде, но продолжали настаивать на том, что выполняли только роль торговых агентов, хотя в своих донесениях передавали представителям иностранной державы сведения военного характера. Правда, Солюс признал, что у него были сомнения, но Фриде будто бы своими разъяснениями развеял их.
Мы постарались передать все существенное из судебного следствия. Обобщение его и юридический анализ были даны в речи представителя обвинения Крыленко. Вот краткое изложение этой речи.
«...Все подсудимые — люди, по своему духу чуждые нашей революции, но мы не стали бы судить этих людей за контрреволюционные убеждения. Мы судим их за активные деяния, направленные против нашей страны.
Я особо хочу остановиться на роли «аполитичного» коммерсанта Каламатиано. Его работу по сбору разведывательных данных о наших воинских формированиях, об оружейных заводах, о путях сообщения, о настроении народных масс следует рассматривать совокупно с акциями международного капитала: с английским десантом в Мурманске и Архангельске, с японским десантом во Владивостоке, с чехословацким мятежом в Поволжье, на Урале и в Сибири, с выступлением белогвардейской армии на Юге России, с рекомендациями Локкарта и Рейли арестовать Советское правительство. Отсюда ясна цель поездки Каламатиано и агента Хвалынского к белочехам, отсюда такая пристальная заинтересованность «прифронтовым» Курском, отсюда посылка агента Солюса на север — ближе к англичанам. Сообщения агентов, передаваемые Каламатиано Рейли, человеку, которого Локкарт выделил как связующее звено с английским консульством, свидетельствуют со всей очевидностью о чисто шпионском и опасном характере работы Каламатиано.
