Что ж, эта женщина тоже побывала замужем и, безусловно, не нуждалась во вдовьем трауре, чтобы открыть факт своего знакомства с брачными узами. Ее поведение было безупречным, но в ее внешности и манере держаться не было ничего девичьего. Клайд подумал о том, как бы она отреагировала, попытайся он измерить ее талию. Не то чтобы его страсть к Люси угасла, нет. Она была такой нежной и красивой и абсолютно отвечала всем требованиям, предъявляемым южанке благородного происхождения. Но Люси сейчас находилась в Виргинии, а он — в Луизиане, а его обаятельная хозяйка с тоненькой талией не была, как он думал, южанкой благородного происхождения в обычном смысле этого слова. По слухам, Маршан Лабусс во время одной из своих поездок в Европу познакомился с некоей молодой француженкой по имени Доротея, и они безумно влюбились друг в друга почти с первого взгляда. Что ж, теперь, когда Клайд увидел эту девушку или, скорее, grand amourense[7] в полном ее расцвете, он вполне мог понять Лабусса. Ибо не сомневался, что Доротея действительно была grand amourense, или, по крайней мере, имела к этому все задатки…
Он попытался не думать о Доротее Лабусс и ее тоненькой талии и стал размышлять о том, не будет ли непозволительно дерзким с его стороны немного раздвинуть шторы, чтобы отчетливее рассмотреть фрески, но тут мадам Лабусс вернулась в гостиную. За ней следовала неуклюжая и неопрятная негритянка с красиво сервированным серебряным подносом.
— Поставь его сюда, Белла, — приказала негритянке мадам Лабусс, указывая на маленький резной столик напротив софы, обтянутой парчой, — и можешь идти. Ты мне больше не нужна. — Когда негритянка нехотя удалилась, хозяйка тихим голосом продолжила: — Эти современные негры совершенно не имеют представления о том, как положено прислуживать, и их невозможно научить тому, чему они не хотят учиться. Не знаю, отчего это происходит — от их тупости или от лени. Но все же, пока у нас еще есть рабы…
Она так и недоговорила, мило пожав плечами. Затем из изящного севрского кофейника стала наливать кофе в не менее изящную чашечку. Клайд подозревал, что Белла могла подслушивать из залы, и полагал, что хозяйка разделяет его подозрения, ибо больше она не провоцировала его на комплименты, а завела милый, но ни к чему не обязывающий, пустой разговор, а он тем временем выпил три чашки кофе, который нашел великолепным, и съел два маленьких невкусных пирожных, поданных к кофе.
