.
Она отвернулась от фонтана, затем медленно, словно плывя, отошла от портала, остановила взгляд на цветочной клумбе и лишь после взглянула в его направлении. И тут же отпрянула назад, издав тихий, приглушенный вскрик, ухватившись одной, унизанной кольцами рукою за перила, а вторую взволнованно поднеся к кружевным оборкам на груди.
— Добрый день, — не сходя с места, поздоровался незнакомец почтительным и одновременно заискивающим тоном. — Мне надо попросить у вас прощения за вторжение, но, поверьте, это произошло невольно. Когда я шел по дороге, меня настолько поразила красота вашего дома, что я ничего не смог с собой поделать и подошел поближе, чтобы полюбоваться им… И чем больше я рассматривал его, — продолжал он с явным уже преобладанием льстивых ноток над уважительными, — тем больше восхищался.
Он поклонился и с обворожительной улыбкой снова посмотрел вверх, на галерею. Дама же, в свою очередь, все больше затруднялась изображать недовольство, которого она, собственно, и не ощущала.
— Признаюсь, мсье, вы испугали меня на какое-то мгновение, — проговорила она с явным акцентом, но, как и все остальное вокруг нее, этот акцент был чрезвычайно милым. — Ведь я живу столь уединенной жизнью, что совсем перестала ожидать гостей.
— Если вы ведете уединенный образ жизни, мадам, то, должно быть, вы сами избрали его. И сделали многих людей несчастными… Если позволите, я скажу — многих мужчин несчастными и безутешными.
Из ложбинки между грудей дама извлекла носовой платок с широкой черной каймой и поднесла его к глазам. Однако не стала слишком долго скрывать под ним свое красивое лицо.
— Это я — безутешна, мсье, — сказала она. — Мой дорогой супруг — самый лучший, самый добрый и обожаемый человек на свете — скончался восемь лет назад… прежде чем этот дом, которым вы так любезно восхищаетесь и где мы с ним провели много счастливых лет вместе, был полностью достроен. С тех пор я живу здесь одна… всю эту ужасную войну… пережила и опустошение, последовавшее за ней. Теперь больше никто не ходит друг к другу в гости, как это было принято раньше среди семей, проживающих у реки. Ведь большинство из них в трауре, как и я. Дух общения утерян… все действительно подавлены. Что же до приезжих, то зачем им искать нас? Теперь тут не осталось ничего, что приводило их прежде в большие дома плантаторов.
— Я не вправе судить о старых семьях, проживающих у реки. Однако вы сами можете заметить, что по крайней мере одного приезжего непреодолимо влечет к некоему большому плантаторскому дому.
